"Линда Мэдл. Шепот фиалок " - читать интересную книгу автора

предстоящий скандал, прошептал дядя Джордж Николасу. - Мы ведь с ним
посещаем один клуб.
Николас жестом показал аукционисту, что готов перебить предложение мисс
Сент-Джон. "Интересно, далеко ли она зайдет", - подумал он. Похоже, ни один
лот, кроме этого, ее не интересовал. В данный момент молодая леди напряженно
следила за аукционистом, явно горя желанием одержать победу. Аукционист
объявил новую цену, и она снова оглянулась через плечо - не слишком быстро,
но на этот раз достаточно, чтобы увидеть его. Из-под полей шляпки на него
сверкнули выразительные глаза, бездонные, огромные. Тонкая бровь изогнулась.
Сочные губы гневно сжались, и их невольный, но от этого не менее
соблазнительный намек не ускользнул от Николаса. Как, должно быть,
восхитительно податливы эти губы в поцелуе!
Легким кивком Николас дал понять, что ее взгляд им замечен. Она вновь
повернулась лицом к аукционисту; перышко на шляпе яростно заходило
вниз-вверх. Изящными, затянутыми в перчатку пальцами она поправила
выбившуюся из-под шляпки прядь.
Невозмутимое лицо аукциониста не выражало ни малейших эмоций, но голос
его заметно дрогнул, когда он объявлял последнюю цену этого лота. Нашлись же
на свете чудаки, готовые выложить десять гиней за лежавшие перед ним на
столе листки нотной бумаги с записью какой-то мелодии.
По переполненному залу аукциона прокатилась волна приглушенного шепота.
Дядя Джордж тихо ахнул:
- Да-а, задешево она его тебе не уступит.
Мисс Сент-Джон, насколько было известно Николасу, пользовалась в свете
репутацией бунтарки, с легкостью отвергающей общепринятые правила приличия.
Для высшего света репутация была, пожалуй, не менее сомнительна, нежели его
собственная, хотя, ясное дело, иного толка. И похоже, на сей раз высшее
общество в оценке не ошиблось.
Насмешливая гримаса на миг исказила лицо Николаса. Странное дело -
вызов этой дамы его радовал, даже несмотря на подскочившую цену лота. Ее
несомненная решимость доставляла ему удовольствие. Пожалуй, такого
удовольствия он не испытывал уже очень давно.
Слегка приподняв ладонь, Николас дал понять, что продолжает торги. От
волнения аукционист буквально прокаркал очередную сумму. Давно вышедшие из
борьбы другие соискатели этого лота, закаленные в боях коллекционеры,
перекупщики, - все до единого обратили на соперников удивленные взгляды, не
слишком понимая смысл упорных торгов.
Дядя Джордж ткнул племянника локтем в бок:
- Ник, ты что творишь? Ради бога, это же безумная цена за какой-то
клочок бумаги. Пусть бы хоть автор музыки был знаменитостью. А этот венгр...
как его там... Франц Шамьер? О нем ведь никто и не слышал. Да кому вообще
нужны все эти сонаты и тому подобное? Разве что сентиментальным старым девам
и дамам, тоскующим по ушедшей любви?!
- Я вас предупреждал, что мы только за этим сюда и пришли.
Верно, так оно и было, вот только Николас никак не ожидал, что ему
предстоит такая напряженная борьба за этот отрывок. Это ведь даже не целое
произведение. Разумеется, он предполагал некое соперничество - скажем, со
стороны какого-нибудь заядлого коллекционера, но уж никак не со стороны
изысканной юной леди.
- Так я тебе и поверил! - прервал его размышления дядя Джордж. - Теперь