"Жан Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции " - читать интересную книгу автора

границ этих диоцезов. Во главе каждого из них стоял епископ, единолично
управлявший диоцезом с помощью двух священников, именуемых Старшим и Младшим
сыновьями. Когда епископ умирал, ему автоматически наследовал Старший сын,
посвящаемый Младшим, который тогда становился в свою очередь Старшим.
Собрание катарских Старцев избирало нового Младшего сына. Епископы
поддерживают постоянные отношения друг с другом, а также переписываются с
епископами других краев. Так, например, собор в Сен-Феликс возглавлял
восточный епископ Никита <Никита - вероятнее всего, либо грек, либо
македонец.>, прибывший, несомненно, из Константинополя, и в нем видели
настоящего катарского папу. Множество католических полемистов верили в
скрытое существование папы у катаров. Однако точно обнаружить его след
никогда не удавалось. В конечном счете с малой долей уверенности можно
допустить, что восточные катары сохранили некоторую власть над западными,
как раз и проявившуюся на соборе в Сен-Феликс. Я не думаю, что этот собор
действительно стал, как полагает один из новейших историков катаризма г-н
Арно Борет, поворотным пугайгом в истории катаризма. В самом деле, этот
ученый, на мой взгляд, несколько резко разделяет в катаризме доктрину и
мораль. В по-
следней якобы не было ничего оригинального: она отвечала общим запросам
эпохи, ее обнаруживают и у вальденсов, и в некотором роде даже в
нищенствующих орденах, основанных в начале XIII в. Напротив, восточная по
происхождению доктрина, основанная на дуализме, не обязательно могла быть
связана с этой моралью. Никита будто бы прибыл в Сен-Феликс, чтобы напомнить
западным катарам строго дуалистические положения доктрины. И именно это
стало одной из причин, по которой катары после первоначального успеха
потерпели крах. Запад оказался равнодушен к этим восточным идеям.
Здесь, как мне кажется, мы имеем дело с чрезмерной систематизацией. Тут
чувствуется влияние теории Шпенглера, слишком систематичной самой по себе.
Согласно этим воззрениям, Запад является "фаустовским", то есть устремленным
вдаль и одновременно к действию. Значит, доктрина, которая осуждает мир, как
доктрина катаров, не могла здесь иметь успех. В том же духе другие называли
катаров западными буддистами, приводя в пример некоторых Добрых людей,
действительно на склоне лет обратившихся к совершенно неподвижному образу
жизни, подобно восточным столпникам или некоторым индийским йогам. Однако
подобные примеры нетрудно было бы отыскать и среди западных отшельников.
Презрение к миру не было особенностью катаров, по странному совпадению оно
проявляется даже у будущего папы Иннокентия III, написавшего трактат "О
презрении к миру, или О ничтожестве человеческого существования". Более
того, мораль Чистых - это в большинстве случаев не что иное, как мораль
евангелических заповедей и посланий св. Павла. Что же касается дуализма, то
он никогда не доходил, как уже говорилось, до признания двух равных
божественных начал, как, например, в маздакизме <Маздакизм - еретическое
движение в зороастризме, появившееся в V в. Учитель, Маздаки-Бамдад, многое
заимствовал из манихейства. Прогк&едовал отказ от официальных религиозных
церемоний, право каждого верующего самому общаться с богом. Сначала
пользовался покровительством царя Кавада I, но в 528 г. был казнен по
требованию жрецов и знати.>, и ограничивался отведением Сатане более важной
роли, чем в католической теологии. К тому же, здраво рассуждая, следует
вспомнить о видном месте дьявола в средневековом менталитете. Не само ли
Евангелие считает его Князем мира сего? (Ио. 11:31; 14:30; 16:11). Разве не