"Жан Мадоль. Альбигойская драма и судьбы Франции " - читать интересную книгу автора

и наставляли в доктрине, придавая этому обучению самое большое значение, так
как из свидетельств нам известно, что некоторые в конечном счете не
допускались к consolamen-tum, так как их знания оказывались недостаточными.
Послушник привыкал также всецело повиноваться, и не только священнику,
специально приставленному к нему в качестве учителя, но и всей церкви в
целом. Следует особо помнить, что обучение шло при посредничестве учителя
вроде того, кого в Индии называют гуру, и что оно было преимущественно
устным и в известной мере носило характер инициации, о чем мы, впрочем,
точно ничего не знаем. Наконец, одной из главных забот катарской церкви при
воспитании своих священников было укрепление их стойкости в вере. Это было
особенно необходимо в период гонений, и в результате очень немногие пастыри
отрекались. Почти все они предпочитали отречению самую жестокую смерть;
многие устремлялись на костер с радостью, потому что отныне их дух должен
был навечно воссоединиться со своим телом во славе.
Ищущий Утешения допускался к церемонии после того, как Добрые Люди,
которым была поручена его подготовка, находили его достойным. Церемония
проходила публично в ярко освещенном зале, потому что свет - символ добра.
Но поскольку у катаров не было культовых зданий, то для торжественного
исполнения своих обрядов они избирали любое подходящее место, и очень часто,
во времена, когда их не преследовали, это был большой зал дружественного
замка. Посреди зала устанавливался стол. Его накрывали белой скатертью, на
которую клали Писание, то есть Новый Завет, и раскладывали белые полотенца.
Позади стоял пастырь, совершавший таинство, ему помогали два других. Кругом
стояли более или менее многочисленные Старцы и верующие. Перед началом
церемонии все тщательно мыли руки, чтобы какая-нибудь грязь не осквернила
святость места и совершаемых там обрядов.
Церемония начиналась с краткой речи священника, который должен был
совершать таинство. Из Ритуала лионских катаров до нас дошел текст этой
маленькой проповеди, которая, как представляется, была не импровизацией
священника, а действительно частью литургии. К сожалению, она слишком
длинна, чтобы воспроизвести ее здесь. Вот что поражает: ни одно из
выражений, которые употреблялись в литургии катаров, не может показаться
оскорбительным для католика. Конечно, из этого не следует делать вывод,
будто различия между доктринами двух церквей были незначительны. Бесспорно,
катары придавали этим терминам совсем иное значение, нежели католики. Но это
свидетельствует также и о том, что, видимо, не расхождение в доктринах,
каким бы серьезным и существенным оно ни было, противопоставило друг другу
две церкви. Речь скорее идет о смертельном соперничестве двух церковных
организаций, претендующих как одна, так и другая на происхождение от самих
апостолов и утверждающих, что с пути сбилась противница.
После краткой речи Старец (которого катарский Ритуал именует также
"служителем") произносил Молитву Господню, и "посвящаемый" следовал ∙ ему,
то есть, попросту говоря, повторял за ним 4. слова. Наконец Старец
произносил формулу Передачи, что являлось вручением Молитвы будущему Доброму
Человеку. "Вручаем вам сию святую Молитву, дабы вы приняли ее от нас, от
Бога и от Церкви и получили право произносить ее постоянно всю свою жизнь,
денно и нощно, в одиночку и совместно, и не стали бы ни есть, ни пить,
предварительно не прочитав ее. Если же вы станете пренебрегать этим, то
понесете наказание". И посвящаемый отвечал: "Я принимаю ее от вас и от
Церкви".