"Дэвид Мэдсен. Шкатулка сновидений" - читать интересную книгу автора

- Полагаю, что нет.
- Ну, тогда начнем. Надеюсь, мой рассказ поможет нам скоротать время и
забыть о холоде.
- Мне все равно, - заметил я, пожимая плечами. - Мои уши уже замерзли
до бесчувствия, лицо заледенело, яйца съежились и скоро превратятся в
ледышки, а от ног осталось лишь смутное воспоминание. И что за дело, если
мне придется выслушать вас? Еще одна пытка, в добавление к уже имеющимся.
И пока мы брели сквозь снег и ночь, доктор начал свое повествование.
- Я родился в Вене в 19.. году, четвертый из двенадцати детей -
шестерых мальчиков и шести девочек, пять из которых, к несчастью, умерли в
младенчестве. Моя несчастная мать, истощенная непрерывной работой как
гинекологического, так и домашнего характера, скончалась при родах
двенадцатого ребенка, которого назвали Маркус-Элиша, в честь прадедушки по
отцовской линии. Теперь он знаменитый таксидермист, проживающий где-то в
Швейцарии и по-прежнему занимающийся своей практикой, несмотря на солидный
возраст в семьдесят один год. Быть может, вы читали - эту историю
опубликовали несколько специализированных европейских журналов - о недавнем
предложении, поступившем к нему от султана Башвара и заключавшемся в
обработке и установке на пьедестал из чистого золота любимой наложницы его
светлости. Мой брат разработал весьма эффективный метод (для него требуются
некоторые редкие и дорогостоящие ингредиенты экспериментального - а,
следовательно, непредсказуемого - характера), позволяющий сохранить
естественное сияние цветущей юной кожи. Султан знал об этом достижении и
чрезвычайно желал испробовать искусство Маркуса-Элиши на теле наложницы,
умершей в нежном возрасте девятнадцати лет, по причине - если, конечно,
верить перешептываниям евнухов - излишней страсти со стороны его светлости.
Увы, заказ отменили, когда выяснилось, что ни мой брат, ни его близкие
помощники не могут работать с наложницей, не поддавшись сексуальному
возбуждению, и тревожащие случаи некрофилии привели к разрыву контракта. Я
упомянул Маркуса-Элишу исключительно потому, что из всех отпрысков семейства
Фрейдов, доживших до зрелого возраста, только мы с ним, так сказать, "что-то
из себя представляем".
Младшие поколения нашего рода всегда отличались врожденным стремлением
к состязанию и достижению цели. Почему - мне неизвестно, я могу только
предположить, что это инстинктивная реакция на долгую, полную гонений
историю, сопряженная с тем фактом, что мы, судя по всему, самые одаренные
люди на свете. Ученые, артисты, писатели, математики, поэты, торговцы и -
неизбежно! - врачеватели человеческого сознания в избытке встречаются среди
нас. Каждый ребенок наследует понимание жизненной важности успеха,
взлелеянное в сердце семьи и вплетенное в защитное чувство рода. "Если мы
рождены для гнета и гонений, - говорят наши отцы своим сыновьям (от дочерей
обычно ждут меньшего), - мы должны также стать борцами и героями". Что ж,
мой брат Маркус-Элиша и я твердо следовали этим словам.
Правда, моя сестра Ханна была довольно одаренным музыкантом и играла в
струнном отделении Штутгартской филармонии, но позже она вступила в
эзотерическую каббалистическую секту, призывавшую своих членов к опасным
аскетическим мероприятиям - например, к частым постам и жестоким епитимьям,
налагаемым на себя. И во время такой епитимьи - сейчас неподобающие время и
место для описания ее характера - бедняжка Ханна повредила лоно и не могла
больше правильно держать свой инструмент, не испытывая при этом мучительной