"Евгений Маевский. Вышка в поселке Вывалень (Журнал "Знание - сила", 1991, N 4)" - читать интересную книгу автора

Гримм? Греч? Грот? Он сказал, что по предварительным данным - давайте
все-таки подчеркнем, по сугубо предварительным данным, полученным его
рабочей группой, - языки, на которых говорят обследованные сотрудники так
называемого Объекта Вышки с момента... э-э... метаморфозы, не относятся к
числу распространенных ныне языков (он особо выделил голосом это "ныне"),
хотя во многих случаях и обнаруживают с известными языками некоторое
сходство. Дослушать лингвиста не удалось, времени не было.
В класс она влетела со звонком. Едва начав сочинение, настрочила
записку: "Что такое высший принцип". И отлаженным каналом отправила ее в
первый ряд. Энциклоп развернул, прочел и принялся писать ответ. Чука вся
извелась, пока он читал, пока писал, пока записка шла обратно. Ответ
гласил: "Ты что, сочинение же. Кстати, в конце вопроса полагается
вопросительный знак". В переменку Чука подошла к терминалу школьной
"Эврики", нажала кнопку "Что такое", набрала слова "высший принцип". На
дисплее высветилось: "Верховный (-ое)/ главный (-ое)/ основной (-ое)
закон/ начало/ положение; закономерность или установление, доминирующая
(-ее) над всеми остальными". Надо было набирать с заглавных букв,
сообразила она, но тут опять прозвенел звонок на урок. В следующую
переменку Чука, оттиснув всех, просунулись к Э.А. "Высший Принцип? -
переспросил Э.А. - Теперь уже, я думаю, всем ясно, что Высший Принцип есть
теоретическая фикция, причем из тех, что дорого обходятся. Установку мало
выключить, нужно ее демонтировать, и немедленно. Я сейчас как раз еду на
вольную трибуну и буду там об этом говорить. Слушай-ка, а что, если нам в
школе тоже устроить вольную трибуну? Ты и выступишь. Подойди ко мне
завтра, я тебе дам библиографию". В этот момент его кто-то позвал, и он,
извинившись, исчез.
После третьего урока Чука снова устремилась к терминалу (авось с
большими буквами получится), но ее перехватила восьмиклассница Зинка
Аккуратова по прозвищу Зиккурат.
- Пчелкина, стой. Мы тебя кооптируем. В Комитет за отмену латыни.
- Почему меня? - спросила Чука, примериваясь, как бы проскользнуть.
- Ты активная. Будешь представлять четвертые классы.
- Какая платформа? - Проскользнуть надежды было мало, Зиккурат есть
Зиккурат.
- Прочь латынь из школы, латинизмы - из терминологии, латинизаторство -
из культуры.
- Не пойдет.
- Пчелкина, ты что, тэ-вэ не смотришь? Сейчас такое время: каждый хочет
говорить на своем языке.
- Лозунг не пойдет. У вас там только одно слово нелатинского
происхождения - "прочь". И потом, Комитет за Отмену Латыни - это что же,
КОЛ, что ли?
Аккуратова ахнула и на секунду утратила бдительность. За эту секунду
Чука почти добралась до цели. Но вдруг ее сильно царапнуло. Царапались в
школе человек десять, но такой тошнотворный импульс был только у Дылды.
Она осмотрелась. Дылда стоял за колонной. Она подошла.
- Ты чего, а?
- Тренируюсь я, - глаза у Дылды, как всегда, светились честностью.
- На мне? Я разве разрешила?
- Ты не дерешься. А то все сразу лезут драться.