"Саймон Магинн. Овцы " - читать интересную книгу автора

Потом, лежа в облупленной белой ванне, он отдавался теплу воды,
нежности мыла. Закрывал глаза, в его воображении возникали картинки,
откровенные и часто жестокие, и рука работала, сначала медленно, потом все
быстрей и быстрей. Последний образ, после которого он с криком кончал, был
жутким, диким, жестоким, и он старался поскорее избавиться от него. Это не
я, говорил он себе, это не по-настоящему. Эту часть себя Льюин так и не смог
полюбить, но это была довольно большая часть. Казалось, непристойные образы
приходили из внешнего мира, еще откуда-то, но они были порождены им самим,
его сознанием, его телом. Льюин все это понимал и тем не менее чувствовал,
что какая-то внешняя сила действовала на него, что-то такое, чему он не в
силах сопротивляться, - Дилайс назвала бы это пороком.
Льюин давно перестал молиться. Его отец, умиравший в страшных муках,
неотрывно смотрел на распятие, что висело на стене, и в тот момент Льюин
понял, что больше никогда не сможет молиться Богу, с позволения которого в
мире могут существовать такие страдания. Если Бог и существовал, он был
извращенцем, садистом, сумасшедшим. Такой Бог был не Богом, а Дьяволом.
Льюин верил в Дьявола. Он верил, что именно Дьявол был источником порочных
сцен унижения и пыток. И не было на этого Дьявола Бога, который мог бы его
остановить, наказать или приговорить. Дьявол с победоносной ухмылкой. Иногда
Льюин просыпался посреди ночи (вокруг дома бесновался ветер) и боялся за
свою душу.

* * *

Одна из овец ушла в сторону, к изгороди на краю утеса. Она тыкалась
носом в соленую жесткую траву, не замечая, по всей видимости, что крутой
высокий обрыв начинается всего в шаге от нее. Крепкие столбики здесь
поставил отец Льюина. Отец размотал моток колючей проволоки и протянул ее в
три ряда по краю утеса вдоль четырех полей.
Льюин помнил, как отец стучал молотком и пилил, какую радость приносила
эта необычная работа. Отец разрешил ему держать столбики, а сам долбил по
ним кувалдой. Льюин ничуть не боялся, что отец может промахнуться и попасть
железным молотом ему по голове или по руке. Тогда он полностью доверял отцу.
До того как они поставили забор, за год с утеса упали сорок овец;
животные были глупы и беспечны, они гуляли по самому краю своей странной
танцующей походкой и не могли идти ровно по прямой. Их головы неловко
торчали на одеревенелых шеях. Они пошатывались, приплясывали и падали.
Некоторые просто подходили к краю, нюхали воздух и делали шаг вперед. А во
время несчастного случая, который послужил непосредственным толчком к
строительству изгороди, пятнадцать овец чего-то испугались и бросились с
утеса вниз головой. Отец Льюина собственными глазами видел, как это
произошло, и не мог этого забыть. Перед смертью он иногда подзывал к себе
Льюина и рассказывал ему эту историю. Через день, после того как это
случилось, отец Льюина поехал в Хаверфордвест за ветеринаром. Обычно такое
случалось во время ягнения, когда ягненок рождался из неудачного положения
или, что чаще, когда ожидалась тройня.
Днем отец привел ветеринара. Ветеринар взял чемоданчик с инструментами
и пошел вслед за отцом Льюина вниз по склону холма в сторону каменистого
пляжа. Льюин плелся за ними, зачарованный ветеринаром в черной куртке и
маленьких блестящих ботинках, а также чемоданчиком, обитым по углам медными