"Бетти Махмуди. Пленница былой любви " - читать интересную книгу автора

* Аллах велик.

Если гости приходили утром, изнуряющая церемония ухода начиналась еще
до полудня. Переодевшись, они целовались на прощание, а затем медленно
продвигались в направлении двери, ни на минуту не умолкая. Затем снова
обменивались поцелуями и продвигались немного дальше, разговаривая, крича,
обнимаясь. И так полчаса, сорок пять минут, а то и час.
Им, однако, удавалось выйти почти сразу же после полудня, потому что
затем наступали часы сиесты, необходимой, учитывая жару и расписание
обязательных молитв.
Если гости появлялись к ужину, то задерживались допоздна, потому что мы
всегда ждали, когда вернется с работы Баба Наджи, а он никогда не
возвращался раньше десяти.
Как правило я не покрывала голову дома, но иногда приходили гости более
религиозные, и мне приходилось надевать платок. В один из таких вечеров Амми
Бозорг вбежала в нашу спальню, бросила мне черную чадру и буркнула что-то
Муди.
- Надень это сейчас же, - распорядился мой муж. - У нас гости. Пришел
"господин в тюрбане".
"Господин в тюрбане" - это высший сан мечети.
Не было возможности воспротивиться приказу Муди, но когда я примерила
неудобное полотнище, то с ужасом обнаружила, что оно грязное. Полотно,
закрывающее нижнюю часть лица, оказалось жестким от засохших соплей. Я не
видела в этом доме носовых платков или хотя бы салфеток для носа, зато я
заметила, что женщины в этих целях пользуются своей чадрой. Запах был
омерзительный.
Прибывшего господина звали Ага Мараши. Он был женат на сестре Баба
Наджи, а также состоял в каких-то родственных узах с Муди. Опираясь на
деревянную палку, неровным шагом он вошел в холл, с трудом передвигая более
120 килограммов веса своего тела, и, задыхаясь, уселся на полу. Он был не в
состоянии сесть по-турецки, как другие, поэтому вытянул раздвинутые ноги
вперед. Его огромный живот, спрятанный под черными покрывалами, уперся в
пол. Зухра быстро принесла на подносе папиросы для почтенного гостя.
- Дай мне чаю, - распорядился он резко, прикуривая одну папиросу от
другой. Он кашлял и харкал, не утруждая себя прикрывать рот.
Чай подали тотчас же. Ага Мараши всыпал в свой стаканчик полную ложку
сахара, вытянулся, откашлялся и насыпал еще ложку.
- Я буду твоим пациентом, - обратился он к Муди. - Ты должен лечить
меня от диабета.
На протяжении всего визита я боролась с тошнотой. Когда гости ушли, я
сбросила чадру и сказала Муди, что она была до неприличия грязной.
- Ваши женщины вытирают этим нос, - пожаловалась я.
- Не может быть, - возразил мой муж.
- Хорошо, посмотри.
Только когда он сам увидел чадру, то согласился со мной. Меня поражало,
какие странные мысли роились у него в голове. Неужели ему так уютно было
очутиться снова в окружении предметов его детства, что все казалось ему
естественным и он менял свой взгляд только тогда, когда я доказывала ему
что-нибудь?
Первые дни мы с Махтаб проводили большую часть времени в спальне,