"Э.Махмудов. Беспощадный судья (сборник "Эти удивительные звезды")" - читать интересную книгу автора

нас и попросит дать ответ в течение педели. Сотрудник безропотно возьмет
"Венеру" и, бормоча себе под нос "Ах, этот заядлый Али Мурсал...", тихо
удалится.
Ничего подобного. Предложив мне стул, редактор спросил: - Можете
подождать пять минут?
Совершенно ясно, мы с ним никогда не встречались. Иначе он бы знал,
что я могу подождать и пять часов.
Редактор подошел к сооружению, стоявшему в углу комнаты. Разумеется
(наблюдательность - мой девиз), я заметил его сразу. Но не проявлял
любопытства - в нашем токком деле нужна осмотрительность. Да, внешне
сооружение напоминало и рояль, и печатный станок.
Итак, подойдя к этой странной штуке, редактор поднял крышку и бережно
опустил туда папку. Еще я заметил, что он ткнул какую-то кнопку. Потом...
потом он вернулся, устроился поудобнее в кресле и принялся читать книгу.
Из машины донеслось глухое жужжание. Я не специалист в технике, но
что-то в этом роде мне довелось слышать з рентгеновском кабинете. К
жужжанию прибавился шелест.
Будто невидимая рука раздраженно перелистывала бумаги.
Гул прекратился. И почти сразу же я услышал стук, напоминающий дробь
пишущей машинки. На столе редактора вспыхнула зеленая лампочка.
Поверх рукописи лежала тонкая лента. Достав очки, я впился в нее
глазами. "Произведение сырое, - с удивлением читал я. - Главы 11 и 12
слишком похожи на "Звезду КЭЦ" Беляева. Но главный недостаток - автор плохо
знает технику и не может оценить ее роль".
Сначала я пришел в отчаяние: "Сырое!" Но по дороге домой сообразил,
что мне повезло, фортуна наконец-то подарила мне самую ослепительную из
своих улыбок. Машина оказалась довольно заурядным человеком. Мыслила, как
он, и, сделавшись хозяином редакции, захотела, чтобы ее и всех ее
родственников хвалили. Хорошо, дорогая! Я так переделаю повесть, что свет
моего восхищения ослепит твои стеклянные глаза.
Словом, все было ясно. Я кропотливо трудился с утра до ночи.
В технике я разбираюсь слабо. Положим, могу отличить трактор от
автомобиля и автобус от трамвая, но для рассказа о новейших достижениях
науки и техники этого не всегда достаточно. Однако я обошел затруднение.
Мои герои просто хвалили технику. А один из них, взволнованный до глубины
души, произнес двухстраничный монолог о машине, которая заменяет всю
редколлегию!
За судьбу повести я был теперь совершенно спокоен. Прочитав новый
вариант, эта чертова железяка кинется целовать меня. Если сумеет. И если,
конечно, я позволю. Приятного мало, но что же делать: искусство требует
жертв...
Я уверенно вошел в кабинет, кивнул редактору и, не ожидая приглашения,
разделся.
- Повесть готова, - объявил я. - Попросите уважаемую машину высказать
мнение.
На этот раз ответ был готов еще быстрее. Ровно через три минуты (я
следил по часам) загорелся зеленый огонек.
Короткая дробь машинки... На слух я определил, что ответ должен
состоять из двух слов.
Пока редактор дошел до машины, я успел перебрать несколько наиболее