"Махкам Махмудов. Бибиханум " - читать интересную книгу автора

уподобили это место раю, скрытому от непосвященных глаз.
Солнце, выкатившись из-за цепи гор, рассыпало первые лучи. Прошумевший
ночью дождик словно вымыл этот мир, все искрилось и сияло. Весело щебетали
в траве и на деревьях птицы.
Далеко внизу катилась, прыгая с валуна на валун, бурная горная речка.
Воздух пьянил ароматом дикого базилика, мяты и пахучей ели. Над зеленой
травой порхали бабочки и стрекозы. Мир и покой царили вокруг, и природа
словно радовалась этой тишине.
Тимурбек, спрятав недалеко от ущелья тумен, с десятком нукеров
подъехал к входу в ущелье и спешился. Красивая природа очаровала воинов, а
Тимурбек был мрачен: не верилось, что луга и берега реки в этом райском
уголке вскоре огласятся воинственным кличем и окропятся кровью. Не
поступись Хусайн совестью, не наруши он клятву на Коране, и не нужно было
бы это сражение, не пролилась бы кровь тысяч воинов, и тысячи детей не
остались бы сиротами. Но слово высказанное - что выпущенная стрела. А
пущенную стрелу не воротишь.
Словно подтверждая эти мысли, с противоположного конца ущелья донесся
глухой топот тысяч копыт. Эмир Хусайн, заманивший Тимурбека на встречу,
ехал с немалым войском. Когда тысяча всадников Хусайна вошла в ущелье,
войско Тимурбека, по сигналу карнаев, закрыло ущелье.
И щебетанье птиц заглушили ржание вспотевших коней, звон сабель и
копий, треск пробитых щитов, крики радости и отчаяния.
Вода в реке на дне ущелья стала красной...
Эмир Хусайн поостерегся войти в ущелье с войском. Он остался недалеко
от входа в него, поставил шатер и стал ждать, когда приволокут и бросят
перед ним на землю связанного по рукам и ногам Тимурбека. Но услышав шум
ожесточенной битвы, вскипел гневом. "Измена! - эта мысль, как молния,
сверкнула в голове хана. - Кто же предал? Кто сообщил Тимурбеку, что я иду
с войском? Проклятье! Везде шпионы, изменники!"
Пока эмир Хусайн в гневе ждал известий, несколько сотен, прорвав
окружение войск Тимурбека, поскакали к шатру. Среди богатырей, вырвавшихся
из окружения, был и Шер Бахрам.
Он поймал себя на мысли, что не знает, куда же дальше следовать - ведь
ему необходимо вывести воинов из окружения.
Натянув поводья разгоряченного коня, Шер Бахрам оглянулся.
Увидев лавину своих воинов, он понял, что остановить их теперь
невозможно, и надо, положившись на волю бога, сказать хану о том, что
случилось.
Это было нелегко. Эмир Хусайн не любил проигрывать сражений и нередко
в гневе карал смертью гонцов, приносивших плохие известия. Вот и сейчас он
несомненно ищет того, кто предупредил Тимурбека о готовившейся смертельной
ловушке, и подозревает в измене всех и каждого своего военачальника.
И все же кто-то должен доложить хану о сражении. Шер Бахрам, подъехав
к лагерю, спешился и, отдав поводья коноводу, быстро пошел к шатру. Вышло
так, как он и предполагал. Эмир, злой и негодующий, сидел, откинув грузное
тело на спинку походного трона. Его гневный взор обжег Бахрама, но тот, не
испытывая страха и не отводя глаз, сказал:
- Мой эмир, прикажите немедленно отойти, врагу помогает сам аллах!
В глазах эмира Хусайна полыхнули зловещие огоньки. Значит, на сей раз
победа досталась не ему. Но виновных он все-таки найдет...