"Семен Майданный. Крестовый отец ("Смотрящий" #2) " - читать интересную книгу автора

- Во, гляди. - Здоровый лоб с боксерским хрюкалом, типичный бычок с
рынка районного значения, шлепнув картой по складывающейся на синем одеяле
взятке, поднял на Сергея оловянные глаза. - Впихивают и впихивают. Чтоб мы
тут совсем задохлись.
- Сыграть хочешь? - спросил, даже не взглянув на подошедшего, смуглый,
с залысиной, рожей смахивающий на молдаванина. - Есть чего поставить?
- Всегда есть чего поставить. - Это вы сказался хмыреныш лет двадцати,
с отвислой губой. Этот, судя по дебильной физии, любил по малолетке нюхнуть
"Момент" под целлофановым мешком.
Вокруг заржали.
А это совсем зря. С чего они такие борзые? Поздороваться вот по-людски
не хотят. Выяснить, кто пожаловал, не желают. А шутки петушиные рискуют
шутить. Настолько обкурились? Или в понятиях вовсе не волокут? Волокут, не
волокут - не избавляет от ответа. Теперь у Шрама нет проблемы чем себя
отвлечь от горьких дум в ближайшие пять минут. А с другой колокольни - ну
какого фига ему опять выпадает заложенный круговорот судьбы хватать
очередных пельменей и макать вякающими скважинами в жижеотстойник?
Шрам даже злости не испытывал. Только скуку. Душное это дело. Господи,
если ты есть! Объяви в России амнистию для дешевок под лозунгом "Тюрьмы -
только для белых!"
Сергей наклонился, ухватил вислогубого шутника за футболку с выцветшей
надписью "USA" и дернул его на себя. Голова с короткой и корявой стрижкой
(как ножницами армейского парикмахера обработана) мотнулась на цыплячьей
шее, с губы скатилась слюна и понеслась к полу. Босые ноги вывались в
проход. Дохляк в липкой от пота "USA" не врубился в перемены, тупо вращал
зенками, приоткрыв лузу. Грабелька его все еще держала карты веером.
Хмыреныш, когда отмачивал свою гнилую шутку, прощаемую разве в гопницком
парадняке, явно не предполагал такого продолжения банкета.
"Не прибить бы козла насмерть", - рука Сергея не чувствовала серьезного
веса. Он развернул вислогубого, взвизгнувшего "ты чего?!", захватил левой
кистью горло, правую положил на затылок и опустил засранца губами на
придвинутую к стене тумбочку. Полетела на пол пластмассовая кружка,
подпрыгнул на газете футляр для очков, сплющилась, накрытая мордой лица,
"беломорская" пачка. И еще раз теми же губами об ту же тумбочку. Потом, как
помойную куклу, Сергей отбросил губастого на шконку, на ту, что ближе к
двери и параше.
Развернулся к следующему под девизом "Будь проще, и к тебе потянутся
люди". Ясен хрен, раз чучело в "USA" из ихней кодлы, надо ж заступаться за
такое ценное чмо. Господи, умоляю, сбацай амнистию для фуфлыжников, чтоб имя
"Вор" снова зазвучало гордо.
С койки сползал крепыш с боксерским носом. Сползал, как жидкое говно по
трубе, - неторопливо, степенно, дескать, успею я тебя сделать. Сергей дал
ему утвердиться на обросших жиром цирлах. Мог бы и не позволять, оставить
сидящим в "боксерской" позе - прижимая руки к животу и скуля. Но тогда
бычара дешевый еще бы что-то об себе мнил. Типа, ты меня подловил, а то бы
я...
Они стояли друг против друга в проходе между двухъярусными койками.
Сергей касался спиной выступающего края тумбочки. Ростом боксер был выше
Шрама на голову, шире раза в полтора. И, конечно, сильно надеялся на
козырный перевес в килограммах.