"Норман Мейлер. Нагие и мертвые (Роман про войну)" - читать интересную книгу автора

каштанового дыма поднималась гора Анака. Ее господствующему положению не
угрожал никакой артиллерийский обстрел.
В трюмах, переполненных солдатами, звуки артиллерийской подготовки
казались монотонными и менее прерывистыми; лязг металла и раскаты
выстрелов воспринимались здесь, как громыханье поезда в метро. После
завтрака в трюмах уменьшили электрическое освещение. Отбрасывая во все
стороны замысловатые тени, тусклые желтые лампочки освещали мрачные лица
солдат, собравшихся в проходах и у ведущих на палубу трапов.
Мартипес с беспокойством прислушивался к доносившимся сверху звукам. Он
нисколько бы не удивился, если бы крышка люка, на которой он сидел, вдруг
выскользнула из-под него. Уставившись прищуренными глазами на слабо
мерцавшую электрическую лампочку, он старался быть ко всему равнодушным.
Однако всякий раз, когда стальные переборки вздрагивали от артиллерийских
залпов, у него помимо его воли подергивались ноги. Без всякой видимой
причины в голове его все время вертелась строчка из шуточной песенки: "Ну
а если и умру, все равно, все равно, все равно". В желтоватом свете
лампочки Мартинес казался коричнево-смуглым. Это был небольшого роста,
худощавый красивый мексиканец с аккуратно зачесанными вьющимися волосами и
мелкими, резко выраженными чертами лица. Даже в такой трудный момент он
напоминал своей осанкой и грацией лань. Самое неожиданное и быстрое его
движение всегда было плавным и ненапряженным. И голова, так же как у лани,
никогда не находилась в состоянии полного покоя; взгляд светло-карих глаз
непрерывно метался с одного предмета на другой.
Сквозь гул артиллерийской канонады до слуха Мартинеса долетали и снова
пропадали людские голоса. Из каждого взвода неслись свои звуки. Нудный и
монотонный голос командира взвода воспринимался Мартинесом словно жужжание
надоедливого насекомого; - Так вот, я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь из
вас был убит сразу же, как только мы подойдем к берегу. Держитесь все
вместе, это очень важно.
Мартинес еще плотнее сдвинул ноги в коленях, подтянул их к груди и
сжался в комочек.
По сравнению с другими разведывательный взвод выглядел очень
малочисленным, и почему-то даже люди в нем казались меньше ростом. Крофт
говорил теперь о посадке в десантный катер, но Мартинес слушал его нехотя,
рассеянно.
- В общем, - спокойно говорил Крофт, - все будет так, как на нашей
последней тренировке. Все должно пройти хорошо, потому что никаких помех
не предвидится.
Ред загоготал.
- Мы-то все соберемся наверху без задержки, - сказал он, - но наверняка
появится какой-нибудь сукин сын и прикажет нам возвратиться в трюм.
- А что, нам будет хуже, если придется отсидеть здесь даже всю войну? -
насмешливо спросил сержант Браун.
- Довольно болтать! - приказал Крофт. - Если ты лучше меня знаешь, что
и как делать, вставай на мое место и командуй, - бросил он в сторону
Брауна и продолжал: - Наш пост по посадке на высадочные средства - номер
двадцать восемь. Каждый это знает, и мы должны прибыть туда все вместе.
Если кто-нибудь неожиданно обнаружит, что забыл что-то в трюме, пусть
пеняет на себя.
Возвращаться никому не позволю.