"Джоанна Мэйтленд. Мой любимый ангел " - читать интересную книгу автора

него шляпу и перчатки, Макс выскочил из дома и побежал к коляске, у которой
его ждал Рэмзи.
- Давай обратно, Рэмзи. Здесь нам делать нечего.
Господи, что на него нашло?
Макс сидел в коляске и невидящими глазами смотрел перед собой.
Наверное, он совсем разум потерял, если дал волю своему бешеному характеру.
Да еще с леди. Куда только подевались его манеры? Господи, слышала бы его
тетя Мэри...
Тетя Мэри. Да. Что-то в этой баронессе напомнило ему тетю Мэри. Внешне
они совершенно не похожи, но есть что-то такое в их манере держаться...
Может, из-за этого все и случилось? Просто слишком велик оказался контраст
между порядочностью тети Мэри и низостью баронессы. За все годы, что был
солдатом, Макс никогда не терял самообладания, общаясь с кем-то слабее себя,
а с этой среброволосой Иезавель позабыл, как надлежит вести себя
джентльмену.
Он должен извиниться.
Макс глубоко вздохнул. Да, он извинится. При случае. Но только не
сегодня. Он больше не в состоянии разговаривать с нею.
К тому же она плохо себя чувствует.
Макс выпрямился, усиленно припоминая встречу. Нет, ему не показалось,
она действительно поморщилась от боли.
Она в самом деле плохо себя чувствует.
А он заставил ее принять его, слушать его оскорбления, остаться, когда
она хотела уйти.
Его поведение непростительно.
Эйнджел стояла, пока не закрылась дверь, а потом с тихим стоном рухнула
в ближайшее кресло. Боль просто разрывала ее. Однако она не лишила ее
ясности мысли. Эйнджел думала о кузене. Он оказался даже хуже, чем говорила
тетя Шарлот. Он сам дьявол.
- Миледи...
Эйнджел подняла глаза - в дверях стоял дворецкий.
- Я сейчас позову Бентон, - испуганно проговорил он и скрылся за
дверью.
Эйнджел прислонилась щекой к прохладной обивке кресла. В голове больно
стучало.
- Миледи, давайте я доведу вас до спальни.
Услышав голос Бентон, Эйнджел вздохнула с облегчением. Расспросы тети
Шарлот ей было бы не вынести. Не сейчас. Пока что ничего не надо ей
говорить.
Вскоре Эйнджел уже лежала в постели, а Бентон прикладывала к ее лбу
смоченное в лавандовой воде полотенце.
Эйнджел на миг открыла глаза. Портьеры были задернуты, в комнате царил
полумрак. Светился только огонь в очаге, такой мирный, уютный.
- Боли вернулись, миледи?
- Да. И голова разболелась.
- Принести немножко опийной настойки?
- Не надо. Ты же знаешь, я ее терпеть не могу. Посплю - и все
пройдет. - Эйнджел слабо улыбнулась своей верной служанке. - Лучше попроси
тетю приготовить ее любимый отвар, пусть почувствует себя полезной.
Бентон послушно встала.