"Энн Мэйджер. Я тебя прощаю" - читать интересную книгу автора

обделяя собственных детей.

Предоставленного самому себе в опасном окружении Лукаса не раз избивали
банды хулиганов, крали его немногочисленные вещи, лишая покоя и уверенности
в себе. А отец сочувствовал малолетним преступникам и советовал Лукасу
подставить другую щеку. Лукас клялся себе, что, когда вырастет, станет
бойцом и победителем. Будет драться не на жизнь, а на смерть. Пусть другие
подставляют вторую щеку.

Но свое подлинное "я" Лукас всеми силами стремился скрыть. Не хотел,
чтобы кто-нибудь узнал о глубоко укоренившемся в нем чувстве одиночества,
заброшенности, о комплексе неполноценности. Пусть его считают суровым и
жестоким, каким и положено быть победителю. И он манипулировал этим своим
имиджем так же легко, как и мнением присяжных, которых заставлял верить
самым нелепым аргументам, или так же легко, как убеждал клиентов вроде
Моуранов, что без его помощи им не добиться желаемого результата. Его
профессией была игра с высокими ставками, и он всегда был нацелен на победу.

Техасские журналисты любили его цитировать: "Возможно, Бог и вправду
создал мир, но вращение ему придал дьявол", "Во имя любви было совершено в
десять тысяч раз больше преступлений, чем во имя ненависти", "Ни одно доброе
дело не остается безнаказанным". Эти циничные и не слишком оригинальные
заявления, которые якобы составляли суть его жизненной философии, мелькали в
десятках статей о Лукасе в техасских журналах и газетах.

Его страстно ненавидели и вместе с тем невольно восхищались им. Умение
произносить броские фразы было не единственным талантом Лукаса. Он был также
атлетом и математиком. Он автоматически переводил все в цифры, особенно свое
время, которое ценил превыше всего, поскольку то, что упущено, - пропало.

Обычно клиенты Лукаса докучали ему скорбными повествованиями, и на
долгих предварительных консультациях он скучал и раздражался, особенно если
от него ждали выражения сочувствия. Но дело Моуранов было достаточно
занимательным, да и состояние, которому угрожала опасность, - таким
громадным, что то и другое полностью завладело вниманием Лукаса. Он с трудом
делал вид, что сочувствует клиентам. Но какого черта обманывать самого себя?
Он не раз продавался за гораздо меньшие суммы.

Пока Холли обвиняла Стинки в том, что он всегда становился на сторону
Бет, не видя в ней угрозы, Лукас просмотрел свои записи.

Семейная темная лошадка, "благотворительница" мисс Бетани-Энн. Лукас
сделал пометку, что она предпочитает называться Чандрой. И эта девушка, и ее
история заинтриговали Лукаса.

Большая часть состояния была завешана благотворительному фонду. Полный
контроль над ним поручался мисс Бетани-Энн.

Странная, ни на кого не похожая девушка. Преждевременно родилась в
Калькутте, когда ее отец и мать совершали кругосветное путешествие.