"Владимир Маканин. Голоса" - читать интересную книгу автора

своими глазами, что Володик уехал с Аней Авдеевой, ей-ей, он, мол, Герман,
сам хотел с Аней и потому не упускал ее из виду. Они припоминали и спорили,
пока не замерзли: стоял мороз, снег падал крупными легкими хлопьями.
- Кто же уволок Регинку?- шумел неуемный и всегда порядочный Коля
Крымов, изо рта у него валил пар.- Вот подлец!.. Я узнаю и завтра же на
работе ему морду набью. Нет совести у людей!
Отъехала еще машина. Оставшиеся вновь ждали такси и вновь припоминали
уже от нечего делать, кто с кем уехал,-час и даже больше не было ни единой
машины, теперь они шли редко. Поодаль стоял инвалид, прихрамывающий жилец с
третьего этажа, выползший на ночной воздух, потому что его замучила
бессонница, этот тихий человек сказал, покуривая, что высокая девушка в
меховой шапке (как же они этого не видели!) в полном одиночестве пошла вон
туда. И инвалид указал пальцем - она пошла туда, к низенькому зданию
детского сада и дальше к той скамейке, а потом по улице вон к тем далеким
фонарям. "Одна пошла?" - "Одна". И действительно, на легком снегу, на целине
царски-белого снега виднелись следы шагов, неровные и зыбкие; и все вдруг
мигом представили, как шла тут легкой и покачивающейся походкой Регина,
счастливая и хихикающая, стройная и пьяненькая. Казалось, что, невидимая,
она все еще идет по этому белому снегу. У не успевших уехать мужчин возникло
необратимое чувство потери и досады, а хозяйка, Валентина Сергеевна, еще и
подсмеялась над ними:
- Эх, мужики, мужики...
Только на следующий день выяснилось, что Регина довольно удачно и в
нужном направлений выбралась дворами из группы домов и пыталась проникнуть в
закрывшийся уже метрополитен, она хохотала, стучала кулачком, выкрикивала
глупости, и потом ее след, увы, потерялся. Она исчезла, словно ушла на луну
своей легкой, покачивающейся и пьяненькой походкой. Месяц или два, или даже
три ее активно искали, и долго еще на милицейском щите, возле этой станции
метро, рядом с будкой "Союзпечати", висела ее фотография с текстом: "Исчезла
девушка... 26-ти лет, высокая, миловидная, в меховой шапке, на руке часы
желтого металла..."


4


Чувство вины было явным - я был по какой-то причине виноват, я понимал,
и я как бы даже знал это, а три плосколицых человека сопровождали меня: мы
шли степью; мы шли неторопливо; они меня конвоировали. Земля была
потрескавшаяся от сухости, с полынью, и когда я приостанавливался (а я делал
вид, что я беззаботен, что я уверен в справедливом их отношении ко мне),
когда я нагибался, чтобы сорвать кустик полыни, все трое сдерживали шаг и
вроде бы тоже приостанавливались. Я насвистывал. Вверху вдруг мелькал
жаворонок, и, если бы он пел, мы с ним составили бы пару; я насвистывал, а
сопровождавшие меня молчали.
- Свищу,- сказал я, перехватив взгляд узких глаз-щелочек того человека,
что шагал справа возле меня, он шагал почти рядом.
- А?
- Свищу,- повторил я с улыбкой. Из троих сопровождавших он мне казался
более симпатичным, лицо у него было не столь обветренное; лицо было с