"Иван Иванович Макаров "Рейд "Черного жука" " - читать интересную книгу автора

где-нибудь, Андрей "поговорил" с ним. В повозке у убитого он нашел прямой
длинный палаш в никелированных ножнах. Палаш Андрей подарил
гимназисту-поэту, а ножны переломил пополам и сегодня весь день возился с
обломком: из верхней части он хочет сделать ножны для прямого тесака.
Я запретил ему распаковывать шанцевый инструмент, и ножны он
расплющивает при помощи двух больших кремней. Злясь на меня, он стучал
камнями весь день, избил и ссадил себе руки, но не отказался от затеи.
К нам он подходит лениво, как бы нехотя. В одной руке у него острый
кремень, в другой - ножны. Мрачно глядя мне в грудь, он надвигается на меня.
Глаза его чуть затягиваются нижними веками, лицо синеет.
На секунду мне становится страшно. Едва осилив себя, я перевожу взгляд
на офицера. Андрей-Фиалка повернулся к нему же. Я чувствую, как мое сердце
снова стучит четко и легко: злоба Андрей нашла "точку".
- Мне с ним "поговорить"? - тихо и терпеливо спросил он и, не ожидая,
повернулся туда, где он оставил свой тесак. Люди молча следят за ним.
Дикое злорадство овладевает мной. Я усмехаюсь англичанину в лицо:
- Он работает только тесаком. Острым, германским, понимаете, сэр,
германским тесаком.
Англичанин понял меня. Но страх уж не вернулся к нему. И я вновь
растерялся перед его спокойной небрежностью. Встретив мой насмешливый
взгляд, он усмехнулся.
- Господин Багровский, - заговорил он, - я хочу вас забавить чудесной
историей. В одном из портовых городов Сирии вспыхнуло восстание туземцев. Я
был в плавании, милях в тридцати от этого порта. В полдень я получил по
радио сообщение, что европейскому кварталу в этом городке угрожает резня. Я
изменил курс. В порт я прибыл, естественно, не один: почти одновременно со
мной там же отдали якоря два французских миноносца, один полулинейный и три
американских военных корабля. Два из них типа ОК-207 и один легкий,
корветного типа. В порту все стихло. Разумеется, мы соблюли все правила
культурности и морских законов. Мы обменялись приветствиями, и общее
командование над нами принял французский линейный корабль. Мы сделали по
шести залпов в туземную часть города, вновь отсалютовали друг другу и, не
справляясь о результатах стрельбы - о, мы не сомневались в нашей меткости! -
вновь взяли каждый свой курс. Вы понимаете, господин Багровский? Я вам хочу
сказать, как охраняется неприкосновенность культурных наций.
Окончив повествование, он спокойным, но очень-очень быстрым движением
руки выдернул из ягдташа толстый продолговатый пакет и передал мне.
Пакет этот был сделан из коленкора и туго накрахмален.
На бледно-голубом поле стоял черный выпуклый знак - французская буква
($), пересеченная двумя тоненькими черточками.
Могущественный знак!
Что-то оторвалось у меня внутри. Я сжимаю пакет. Перед глазами
вспыхивает видение: множество бледно-зеленых долларов.
Я чувствую "твердую почву" под своими ногами.
Доллары - лучшее право на лень. Они всегда пригодятся.
Андрей-Фиалка подошел к нам со своим тесаком и с камнем в другой руке.
Минуту он стоял в нерешительности, пытаясь что-то прочитать в моем взгляде.
Потом внезапно отбежал туда, где у него лежал второй камень - наковальня.
Положив свой тесак на этот камень, он принялся острием второго камня
остервенело колотить по лезвию.