"Людмила Макарова. Другое утро " - читать интересную книгу автора

После пресс-конференции, которую Ира прогуляла без малейшего зазрения
совести, и сытного ужина с пельменями да под водочку, на который она
опоздала, журналистская братия заняла места в микроавтобусе, чтобы ехать в
аэропорт. Мысленно Ира уже была дома, но случилось ЧП. Вокруг аксеновской
машины образовался плотный кружок. Помощники засновали в гостиницу и
обратно, в воздухе повисла физически ощутимая тревога, как это бывает,
когда происходит что-либо неприятное, с последствиями, задевающими многих
людей. Повинуясь инстинкту самосохранения, Ира замерла в кресле автобуса,
заперла мысли на замок и стала ждать, пока все разрешится само собой.
Разрешилось благодаря Ларисе Шульгиной - пишущей обо всем на свете
корреспондентке когда-то молодежной, а теперь бульварной газеты.
- Ну дела! Аксенов-то! Прессовики обрабатывать теперь будут. Только
все равно кто-нибудь сдаст. Меня главный убьет, если кто-нибудь опубликует,
а я нет. А ты как думаешь - давать или не давать? - Лариска была
воодушевлена, растрепана и нервно теребила замок кожаной куртки, не забывая
поглядывать в окно.
Ира очнулась:
- Что давать? Объясни толком.
- Ну ты даешь, старуха! Все на свете проспишь.
Аксенов-то с сердечным приступом грохнулся. Еле откачали. Да уж, это
ему совсем не в кассу. У нас теперь народ всяких там астматиков,
диабетиков, сердечников не уважает. Надо же, в кои веки прессуху собрал и с
приступом грохнулся. Смотри, смотри! - Тряхнув мальчишеской стрижкой,
Лариса прилипла к окну автобуса. - Вон несут. Совсем рядом.
Ира успела разглядеть врачей, что-то поддерживающих на весу, по всей
видимости, капельницу, уже примелькавшегося начальника службы
безопасности - типичного отставника с вечными шутками да прибаутками - и
Аксенова, лежащего на носилках. Отставник и Аксенов выглядели как больной и
здоровый, только наоборот. Отставник двигался странно, как при мигании
фотовспышки, стоял-стоял, а потом, в последний момент, хватался за край
носилок и пробегал несколько шагов, и лицо у него было бледное и
перекошенное болью, а Аксенов лежал себе спокойно и улыбался отставнику -
без надрыва, искренне и легко.
Ирине стало неловко. В самом деле - человек болен, а они тут... Как
дети, отважившиеся поглазеть, как во дворе выносят покойника и
похваляющиеся друг перед другом:
"А я покойника видел. Во как близко!" Только детьми руководит здоровый
интерес познания мира, а ими, прилипшими к окошку, скрытая зависть - вот,
мол, хоть и большая шишка, а, как и мне, грешному, больно, когда болит. Под
воздействием инъекции совести Ира послушно последовала за прессовиком
обратно в гостиницу и даже подавила в себе раздражение от того, что
пришлось задержаться - она терпеть не могла, когда нарушались планы.
Вернее, когда рушились мечты. В данном случае - о родной щербатой
ванне, голубом махровом халате и большой кружке чаю.
С Аксеновым не случилось ничего серьезного - небольшой сердечный
приступ. Может, конечно, врали, но обещали к утру поставить на ноги. Даже в
больницу не повезли. Оставили в гостинице. Тут же разместили остальных.
Помощники успокоились и расстарались на славу - через пару часов все были
очень хорошие и разбрелись кто в баню, кто по номерам.