"Людмила Макарова. Другое утро " - читать интересную книгу автора

Ей досталось ночевать с Лариской, которая нещадно храпела. Полночи Ира
отважно боролась. Вставала, расталкивала соседку и заставляла
поворачиваться на другой бок. Хватало минут на пять. Хуже нет, когда хочешь
спать, а не можешь. Настоящая пытка. Часа в четыре поместному, в самую
зимнюю темь, Ирина сдалась и вышла на улицу.
Гостиница беспробудно спала. Ни шороха. Она пару раз обошла старое
двухэтажное, основательной купеческой постройки здание и услышала музыку.
Тихо, но отчетливо кто-то играл ноктюрн Шопена. В том, что это не запись,
сомнений не было. Тот, кто играл, делал это только для себя, старательно
взбирался по музыкальным ступенечкам, иногда спотыкался, но поправлялся и
повторял все сначала. Вспоминал. Только не по нотам, а руками.
Ирина не разбиралась в музыке, но Шопена отличить могла. И больше
всего ценила, если исполнитель играл так, будто не по ступенечкам
взбирается, а по гладкой тропинке бежит вверх. Без одышки, легко. Но
человек играл только для себя... Поэтому она смирилась со ступеньками и
стала слушать. Пока совсем не замерзла. Все-таки большая несправедливость,
что зима такая красивая, свежая, но такая холодающая.
Возвращаться к Ларискиному храпу не хотелось, и Ира невольно пошла на
звуки, извлекаемые неумелым музыкантом. Как на дудочку-самогудочку. Пугаясь
теней, осторожно плутала по тусклым, безглазым коридорам, пока в дальнем
тупике не набрела на зал. За распахнутыми дверями, без света, спиной ко
входу сидел за огромным концертным роялем Аксенов. Она неожиданно легко
узнала его по характерному, напряженно-прямому силуэту на светлом от
снежного неба фоне окна. Она просто стояла и смотрела, даже не думая
заходить. Уже хотела повернуться и уйти, но в дверях вырос другой силуэт и
с ехидцей спросил:
- Заблудились, дамочка?
Тот самый отставник. Бдит. Ира развеселилась и разозлилась
одновременно. Понятно, что Аксенов - персона важная, но в конце концов
рояль тут не на его знаменитые социальные деньги куплен, а наверняка еще от
купца остался. Может, ей, Ирине, тоже помузицировать в ночи охота. Она
неосторожно ответила:
- Совсем я не заблудилась. Точно по адресу. Лавры Шарлотты Корде спать
не дают. Вот только ножик в кармане запутался.
Отставник шутку принял - улыбнулся, хотя и без особой охоты, продолжая
ощупывать Ирину неприятным взглядом. Словно она неодушевленный предмет. У
Ирины и обязательный в таких случаях холодок по спине пробежал.
Мелодия споткнулась на преодолении очередной ступеньки, и за спиной
охранника послышались размеренные шаги, оставляющие за собой шуршание
подошв по паркету. В круглом лепном зале, в белой рубашке, без пиджака, а
главное, в прячущем морщины полумраке Аксенова можно было бы принять за
конкурсанта по бальным танцам рядом с крепко сбитым серьезным отставником.
- Что, испугались? - откровенно расхохотался он над Ириным петушиным
видом. - Петрович, хватит девушку пугать. Нас журналисты и так не особенно
жалуют.
Петрович резко переменился в лице - сделал вид, что с самого начала
шутил:
- Что же вы в самом деле так всерьез все воспринимаете? Заходите, раз
уж пришли.
- Проходите, проходите, не стойте у порога, - присоединился Аксенов.