"Эд Макбейн. Способ убийства (Из серии "87-й полицейский участок)" - читать интересную книгу автора

выполнить то, что он задумал, особенно сейчас, когда в
комнате взорвалась эта пуэрториканкская бомба. Вирджиния
Додж, казалось, была полностью поглощена девицей - ее
порывистыми движениями и потоком колоритных эпитетов,
срывающихся с ее уст. Мейер не сомневался в том, что он
осуществит первую часть своего плана так, что этого никто не
заметит.
Сомневался он лишь в том, сможет ли составить достаточно
красноречивое сочинение.
У него никогда не было хороших отметок по английскому
языку и литературе, и он не умел писать сочинения. Даже в
юридическом колледже его работы никто не назвал бы
блестящими. Каким-то чудом он все же набрал достаточное
количество баллов, выдержал экзамены и в награду получил
поздравление от дяди Сэма в виде любезного приглашения
отслужить свой срок в Армии Соединенных Штатов. Пройдя
через дерьмо и болота своей четырехлетней службы, он был
демобилизован как "отслуживший с честью".
Ко времени демобилизации он решил, что не стоит тратить
драгоценные годы жизни на то, чтобы завоевывать клиентов.
Офисы размером с собачью конуру и гонки на машине "скорой
помощи" были не для Мейера Мейера. Он поступил в полицию и
женился на Саре Липкин, с которой встречался еще во время
учебы в колледже. Он еще помнил дразнилку: "Не прилипали
друг к другу пары так, как Мейер прилип к Липкин Саре".
Дразнилка никогда ему не мешала. Он слушал, как его
дразнили, и терпеливо улыбался. Все было правильно, он
действительно прилип к ней, как она прилипла к его губам
(Сара очень любила целоваться, и, может быть, потому он и
женился на ней, вернувшись из армии).
Решение оставить профессию юриста поразило прежде всего
самого Мейера, но он все же наплевал на юриспруденцию и
поступил на работу в полицию. По его мнению, эти профессии
были связаны между собой. Как полицейский, он тоже стоял на
страже закона, делая свое дело терпеливо и добросовестно.
Он стал детективом третьей степени только на восьмой год
работы в полиции. Для этого тоже надо было терпение.
Теперь, терпеливо ударяя по клавишам пишущей машинки, он
составлял свое послание.
- Как тебя зовут? - спросил Бирнс девицу.
- Чего?
- Как тебя зовут? Куаль эс су номбре?
- Она знает английский, - заметил Виллис.
- Не знаю я инглес! - возразила пуэрториканка.
- Она врет. По-испански она умеет только ругаться.
Брось, Анджелика. Будешь нам подыгрывать, и мы тебе
подыграем.
- Я не знаю, что значит "подыгрывать".
- Ах, какая невинность! - сказал Виллис. - Слушай,
потаскушка, брось ты эти глупости. Не делай вид, что ты