"Эд Макбейн. Обычная работа " - читать интересную книгу автора

А телефон тем временем звонил почти беспрерывно, кроме того, на скамье
перед дверью дежурки сидела какая-то женщина, явно поджидая своей очереди.
Каморка сторожа располагалась сразу же за дверью, ведущей на сцену.
Электрические часы, висящие на стене за спиной у сторожа, показывали 1.10.
Сторожу было хорошо за семьдесят и он ничуть не возражал против того, чтобы
полиция задала ему несколько вопросов. Он приходит на работу ежедневно в
половине восьмого вечера, сообщил он полицейским. Остальные собираются тут
к восьми и он уже встречает их у двери, когда они идут переодеваться и
накладывать грим. Спектакли обычно заканчиваются в двадцать минут
двенадцатого, и молодежь обычно расходится без четверти двенадцать, но не
позже двенадцати. Он остается и дежурит здесь до девяти часов утра
следующего дня, потому что именно в это время открывается театральная
касса.
- По ночам здесь нет почти никакой работы, разве что обойдешь иногда
помещение и убедишься, что сцену никто не унес, - сказал он и засмеялся.
- А не заметили ли вы, в котором часу вышла из театра Мэрси Хоуэлл? -
спросил Карелла.
- Эта та, которую убили? - спросил старик.
- Да, - сказал Хейвс. - Мэрси Хоуэлл. Девушка примерно вот такого
роста, - и он показал рукой, - светлые волосы, глаза голубого цвета.
- Господи, да они все здесь примерно такого роста, со светлыми
волосами и голубыми глазами, - старик снова рассмеялся. - Я их тут почти
никого не знаю по имени. Труппы здесь выступают разные, понимаете. Если
всех этих ребят запоминать по именам, то можно совсем рехнуться. Как тут
упомнишь, кто когда прошел в дверь.
- А вы сидите здесь у двери всю ночь? - спросил Карелла.
- Нет, что вы, не всю ночь... Я обычно делаю так: дверь запираю после
того, как все разойдутся, потом проверяю свет. К распределительному щиту я
не прикасаюсь, это у нас запрещено, но я, например, могу выключить свет в
коридоре, если кто его там оставил, или внизу в туалетах, там они его часто
оставляют невыключенным. Потом я возвращаюсь сюда в кабинку, читаю или
слушаю радио. Часа в два я обхожу все здание театра еще раз, ну, чтобы не
было пожара или еще чего, а потом опять возвращаюсь сюда к себе. Такие
обходы я делаю каждые два часа - в четыре часа, в шесть часов и последний -
в восемь. Так и ночь проходит.
- Вы сказали, что запираете эту дверь...
- Совершенно верно.
- А не запомнили ли вы, в котором часу вы ее сегодня заперли?
- Минут без десяти двенадцать. Как только узнал, что все ушли.
- А как вы узнаете, все или не все ушли?
- Выхожу на лестницу и кричу им. Видите эту лестницу наверх? Они там
наверху гримируются. Артистические уборные у нас все расположены на втором
этаже. Вот я и выхожу к этой лестнице, а потом кричу им оттуда наверх:
"Театр закрывается! Есть там кто-нибудь?" Если кто-то отзывается на мой
крик, я понимаю, что кто-то остался. Тогда я опять кричу: "Хватит
прихорашиваться, красотка", если, конечно, ответили мне женским голосом, а
если мужским, то "поторапливайся, сынок", или еще что. - Старик снова
усмехнулся. - С этой их новомодной постановкой иногда по внешнему виду не
сразу и поймешь, кто тут девчонка, а кто мальчишка. Но как-то справляюсь, -
и он засмеялся еще раз.