"Николо Макиавелли. Государь" - читать интересную книгу автора

что всякому виден, то никакое снадобье уже не поможет.
Римляне предвидя беду заранее, тотчас принимали меры, а не
бездействовали из опасения вызвать войну, ибо знали, что войны нельзя
избежать, можно лишь оттянуть ее -- к выгоде противника. Поэтому они
решились на войну с Филиппом и Антиохом на территории Греции -- чтобы потом
не пришлось воевать с ними в Италии. В то время еще была возможность
избежать войны как с тем, так и с другим, но они этого не пожелали. Римлянам
не по душе была поговорка, которая не сходит с уст теперешних мудрецов:
полагайтесь на благодетельное время,-- они считали благодетельным лишь
собственную доблесть и дальновидность. Промедление не может обернуться чем
угодно, ибо время приносит с собой как зло, так и добро, как добро, так и
зло.
Но вернемся к Франции и посмотрим, выполнила ли она хоть одно из
названных мною условий. Я буду говорить не о Карле, а о Людовике -- он
дольше удерживался в Италии, поэтому его образ действия для нас нагляднее,--
и вы убедитесь, что он поступал прямо противоположно тому, как должен
поступать государь, чтобы удержать власть над чужой по обычаям и языку
страной.
Король Людовик вошел в Италию благодаря венецианцам, которые, желая
расширить свои владения, потребовали за помощь половину Ломбардии. Я не виню
короля за эту сделку: желая ступить в Италию хоть одной ногой и не имея в
ней союзников, в особенности после того, как по милости Карла перед Францией
захлопнулись все двери, он вынужден был заключать союзы, не выбирая. И он
мог бы расчитывать на успех, если бы не допустил ошибок впоследствии.
Завоевав Ломбардию, он сразу вернул Франции престиж, утраченный ею при
Карле: Генуя покорилась, флорентийцы предложили союз; маркиз Мантуанский,
герцог Феррарский, дом Бентивольи, графиня Форли, властители Фаэнци, Пезаро,
Римини, Камерино, Пьомбино; Лукка, Пиза, Сиена -- все устремились к Людовику
с изъявлениями дружбы. Тут-то венецианцам и пришлось убедиться в
опрометчивости своего шага: ради двух городов в Ломбардии они отдали две
трети Италии.
Рассудите теперь, как легко было королю закрепить свое преимущество:
для этого надо было лишь следовать названным правилам и обеспечить
безопастность союзникам: многочисленные, но слабые, в страхе кто перед
Церковью, кто перед венецианцами, они вынуждены были искать его
покровительства; он же мог бы через них обезопасить себя от тех, кто еще
оставался в силе. И, однако, не успел он войти в Милан, как предпринял
обратное: помог папе Александру захватить Романью. И не заметил, что этим
самым подрывает свое могущество, отталкивает союзников и тех, кто вверился
его покровительству, и к тому же значительно укрепляет светскую власть
папства, которое и без того крепко властью духовной. Совершив первую ошибку,
он вынужден дальше идти тем же путем, так что ему пришлось самому явиться в
Италию, чтобы обуздать честолюбие Александра и не дать ему завладеть
Тасканой. Но Людовику как будто мало было того, что он усилил Церковь и
оттолкнул союзников: домогаясь Неаполитанского королевства, он разделил его
с королем Испании, то есть призвал в Италию, где сам был властелином,
равного по силе соперника,-- как видно, затем, чтобы недовольным и
честолюбцам было у кого искать прибежища. Изгнав короля, который мог стать
его данником, он призвал в королевство государя, который мог изгнать его
самого.