"Николо Макиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия" - читать интересную книгу автора

О ТОМ, КАК ЛЕГКО ВЕДУТСЯ ДЕЛА В ГОРОДЕ,
ГДЕ МАССЫ НЕ РАЗВРАЩЕНЫ, А ТАКЖЕ О ТОМ, ЧТО ТАМ,
ГДЕ СУЩЕСТВУЕТ РАВЕНСТВО, НЕВОЗМОЖНО СОЗДАТЬ
САМОДЕРЖАВИЕ, ТАМ ЖЕ, ГДЕ ЕГО НЕТ,
НЕВОЗМОЖНО УЧРЕДИТЬ РЕСПУБЛИКУ

Несмотря на то что выше мы довольно подробно рассуждали о том, чего надобно
опасаться городам развращенным и на что им можно надеяться, мне все же
представляется нелишним рассмотреть решение Сената относительно обета Камилла
отдать Аполлону десятую часть добычи, захваченной у вейентов. Добыча эта попала
в руки римского Плебса и, так как не было никакой возможности ее сосчитать,
Сенат издал постановление о том, чтобы каждый выложил в общий котел десятую
часть того, что им было награблено. И хотя решение это не было проведено в
жизнь, ибо Сенат впоследствии нашел средство по-другому ублажить Аполлона, не
чиня обиды Плебсу, оно все-таки показывает, насколько Сенат верил в добродетель
плебеев, полагая, что не найдется ни одного из них, кто не представил бы ровно
столько добычи, сколько предписывалось названным сенатским решением. С другой
стороны, Плебс не подумал как-либо обойти постановление Сената, отдав меньше,
чем следовало, но решил освободиться от него, открыто обнаружив недовольство.
Пример этот, так же как и многие другие, о которых говорилось выше,
показывает, сколь добродетелен и благочестив был римский народ и сколь много
хорошего можно было от него ожидать. И действительно, где нет подобной
добродетели, невозможно ожидать чего-либо хорошего, как нечего ждать от стран,
которые в последнее время совершенно развратились, - прежде всего от Италии.
Даже Франции и Испании коснулась та же самая развращенность. Если в них не видно
таких же раздоров, каковые каждодневно возникают в Италии, то проистекает это не
столько от добродетели их народов, каковая у названных народов по большей части
отсутствует, сколько потому, что во Франции и Испании имеется король,
поддерживающий их внутреннее единство не только благодаря собственной доблести,
но главным образом благодаря политическому строю этих королевств, не
подвергшемуся еще порче.
Добродетель и благочестие народа очень хорошо видны в Германии, где они все
еще очень велики. Именно добродетель и благочестие народа делают возможным
существование в Германии многих свободных республик, которые так строго
соблюдают свои законы, что никто ни извне, ни изнутри не дерзает посягнуть на их
независимость. В подтверждение истинности того, что в тех краях сохранилась
добрая часть античной добродетели, я хочу привести пример, похожий на
приведенный выше пример с римским Сенатом и Плебсом. В германских республиках
существует обычай: когда надо получить и израсходовать из общественных средств
определенное количество денег, магистраты и советы, обладающие в сказанных
республиках полномочиями власти, облагают всех жителей города податью, равною
одному-двум процентам от состояния каждого. И как только принимается подобное
постановление, каждый, согласно порядкам своей земли, является к сборщикам
подати; дав клятву уплатить должную сумму, он бросает в предназначенный для
этого ящик столько денег, сколько велит ему совесть: свидетелем уплаты выступает
только сам плательщик. Из этого можно заключить, как много добродетели и как
много благочестия сохранилось еще у этих людей. Мы вынуждены предположить, что
каждый из них честно уплачивает подобающую ему сумму, ибо если бы он ее не
уплачивал, подать не достигала бы тех размеров, которые устанавливались для нее
давними обычаями налогообложения, а если бы она их не достигала, обман был бы