"Фиона Макинтош. Кровь и память ("Quickening" #2)" - читать интересную книгу автора

Канцлер оторвал взгляд от сложенных аккуратными стопками документов,
над которыми трудился ежедневно, сортируя их по мере важности и срочности,
чтобы королева была в курсе всех событий в подвластных ей владениях. Вместе
с тем он понимал, что Валентина - молодая женщина со всеми присущими ее
возрасту желаниями и потребностями, а потому снимал с нее большую часть
тяжкого бремени государственных дел, чтобы облегчить ей вхождение в роль
владычицы королевства. Канцлер мягко, но вместе с тем умело направлял ее,
доходчиво разъяснял наиболее запутанные дела - словом, поступал так, как
наверняка поступал бы, будь он жив, ее отец. Как управляющему делами
королевства ему не было цены - на такого всегда можно положиться, такой в
любой ситуации не теряет благоразумия. Увы, сейчас от знаменитого
спокойствия не осталось и следа, на лице его читался неподдельный ужас...
Лайрик не сомневался, что на языке у канцлера уже вертится вопрос, а не
ошибся ли он, однако в последний момент Крелль сдержался.
В любом случае Лайрик на него ответил.
- Я распорядился положить тело в часовне. Думаю, ее величество захочет
проститься с ним.
- Согласен, вряд ли кто смог бы отговорить ее не делать этого.
С этими словами Крелль вышел из-за стола.
- Плохие новости, генерал, и мне печально их слышать. И пусть Корелди
был выдворен из королевства, он принес Бриавелю немалую пользу, и, кроме
того...
Лайрик предположил, что канцлер хотел бы добавить, что Корелди сделал
немало доброго и для Валентины, однако Крелль придержал язык и вместо
комментария попросил подождать, пока он уладит с ее величеством вопрос об
аудиенции. Канцлер вышел, оставив генерала наедине с тягостными думами.

* * *

Когда ему наконец велели пройти в кабинет ее величества, он тотчас
понял, что Валентина всю ночь не сомкнула глаз. Ее взгляд был потухшим, под
глазами залегли темные круги, сами глаза запали. Лицо - осунувшееся и
бледное, как полотно. Он снопа с досадой подумал о том, что именно ему
выпало принести скорбную весть, хотя канцлер наверняка уже подготовил ее к
худшему.
На Валентине был атласный халат - судя по всему, она пришла к нему
прямо из опочивальни, не позаботившись о том, чтобы переодеться в подобающий
королеве наряд. Впрочем, Валентина никогда не отличалась приверженностью
ритуалу. Лайрик знал ее с самого рождения, и она привыкла относиться к нему
как к доброму дядюшке. Это ее отношение не изменилось даже тогда, когда она
стала королевой. От Лайрика не скрылось, что она старается встретить его,
раннего гостя, улыбкой - вероятно, в надежде на добрую весть.
- Рада вашему возвращению, генерал, - произнесла Валентина с
королевским достоинством. Она величаво пересекла комнату и взяла его руки,
тотчас превратившись из ее величества в молодую женщину, которую он знал еще
ребенком. - Прошу вас, развейте мои тревоги, - умоляющим тоном произнесла
Валентина. - Скажите, что все прошло гладко.
Лайрик вопросительно посмотрел на Крелля - тот зашел в кабинет вслед за
Валентиной со стопкой бумаг в руках. Канцлер едва заметно покачал головой, и
Лайрик моментально ощутил тяжесть свалившейся на него ноши. К горлу