"Геннадий Максимович. Последняя исповедь Луи Кюфо" - читать интересную книгу автора

облегчить его жизнь, лишив Кюфо того, что его мучает. Сознаюсь, первое
время меня терзали те же сомнения, что и вас. Но Наварр убедил меня. К
тому же мы разработчики, а они заказчики, и мы обязаны выполнять все
их требования. Но что привело вас ко мне? Что там произошло?
- А произошло то, что кто-то стер всю интеллектуальную информацию
Луи Кюфо, - несколько грубо ответил Пьер и, попрощавшись, вышел.
Сев в машину, Тексье по привычке закурил. В голове его теснились
мысли, на которые он не мог найти ответа. Кем или чем считать
компьютеры с самосознанием машинами, пускай и очень умными, или же
людьми, хотя и в другой физической оболочке? Если исходить из первой
предпосылки, то с памятью этих машин действительно можно делать все,
что заблагорассудится. Во втором же случае трогать память этих машин
не имеет права никто... Так, наверное?

* * *

Утром следующего дня Тексье опять появился в заведении Наварра.
Найти Маньяна не составляло особого труда Анатоль, только увидев
инспектора, сразу же вышел из машинного зала.
- Вот что, Анатоль, расскажи-ка мне все, что произошло за
последние дни, - обратился Пьер к Маньяну, когда они опять спустились
в бар. - Думаю, теперь я знаю многое. Сам понимаешь, о чем мог
рассказать Лешуа из "Электроника".
- Да? - удивленно поднял глаза Маньян. - Тогда мне действительно
скрывать нечего. Я был против любого вмешательства с самого начала, и
тогда, когда они посылали импульсы, и теперь, в последний раз. Я
пытался объяснить, но шеф меня и слушать не хотел. Передача
самосознания компьютеру... Дело это настолько необычное и новое, что
никто еще в нем практически ничего не смыслит. С одной стороны, все
вроде бы и просто. А с другой - еще никто из нас не знает, что в этом
вопросе правильно, а что - нет, на что мы имеем право, а на что - не
имеем.
Анатоль налил себе бокал пива и вылил его большими глотками. Ему
было явно не по себе.
- Когда я вышел из кабинета. Наварра - ну, после того как было
решено, это эту ужасную операцию они все-таки произведут, я был
подавлен. Я прекрасно видел, что не только я, сотрудник, обслуживающий
этот компьютер, но даже и Лешуа не одобряет решения Наварра. Но никто
не смог заставить шефа отступиться.
Размышляя над всем этим, я и не заметил, как подошел к компьютеру.
"Ты что, Анатоль, сегодня невеселый?" - спросил он меня.
"Нет причин веселиться, - ответил я, - допрыгался ты, приятель.
Решили стереть из твоей памяти все то, что будоражит тебя в последнее
время", - с трудом выдавил я.
"Ты хочешь сказать, что это можно сделать? - удивился Кюфо, и мне
показалось, что даже его стандартный голос выразил недоумение. - В
технических возможностях я не сомневаюсь. Но разве имеет кто-либо на
это право? Ведь я же все-таки человек".
"Что я могу сказать? Тебе, наверное, приходилось и раньше
сталкиваться с тем, что вышестоящее начальство иногда делает то, на