"Геннадий Максимович. Последняя исповедь Луи Кюфо" - читать интересную книгу автора

что с нашей тачки зрения, оно не имеет права".
Луи помолчал и неожиданно спросил: "Скажи, а за что меня ненавидит
Наварр?"
"Это не ненависть, - попытался я объяснить ему. - Просто он хочет,
чтобы у него здесь все было спокойно. А ты нарушаешь это спокойствие.
И мне кажется, что одна из причин, по которой он хочет проделать с
тобой все это, желание, чтобы ты не отвлекался от основной темы".
"Но что я могу поделать, если я всегда был таким, - попытался
объяснить он мне, - шумливым, живым, веселым. Меня и раньше упрекали,
говорили, что это недостойно ученого. Но тогда никто не посмел бы даже
подумать о чем-то подобном..."
Просидел я там до вечера. А потом поехал к своим Друзьям
посоветоваться. Мы думали долго, но поняли, что единственное, на что
мы способны в такой ситуации, - это привлечь внимание общественности.
Но успеем ли мы?
Могу заранее сказать: мы не успели. Статья появится, а точнее
сказать, уже появилась, но только сегодня... На следующий день я все
утро занимался этим, а когда пришел, то узнал, что все уже произошло.
Сознаюсь, весь день я боялся зайти в машинный зал. Только к вечеру я
решился подойти к Кюфо.
"Ну, как дела?" - спросил я у компьютера.
"Зачем ты спрашиваешь? - ответил он после некоторого молчания. -
Они считают, что все хорошо. Скажи мне честно, мог бы ты жить, если бы
у тебя отняли все то, что отняли у меня?"
Я сказал, что скорее всего жизнь потеряла бы для меня всякий
смысл.
"Вот то-то и оно, - ответил Кюфо. - Думаю, ты меня потом поймешь.
Прощай". И он отключил внешнюю связь.
Я постоял какое-то время, потом вышел из здания и пошел домой.
Одна мысль все время не давала мне покоя что имел в виду Луи?
Неожиданно мне показалось, что я понял. Бросился обратно. Влетев в
зал, подбежал к компьютеру. Лампочка на пульте спокойно засветилась. Я
хотел было облегченно вздохнуть, но на всякий случай все таки нажал
кнопку внешней связи. Компьютер не отвечал. Долго еще я крутил все
переключатели, вертел ручки, нажимал кнопки. Компьютер молчал. Я
понял, что память его чиста, как в день изготовления. Кюфо сделал то,
что хотел.
Я хотел уже уходить, когда заметил, что из печатающего устройства
торчит кусок ленты. Я оторвал его и прочел написанное. Вот он. - И
Маньян протянул инспектору кусок ленты.
"Прости, Анатоль, - было напечатано на нем, - но я так жить не
могу. Ты был прав, в нашем обществе возможно все. Надеюсь, тебе
придется пожить и в лучшем обществе. По крайней мере, желаю тебе
этого... Прощай."
- Вы сами понимаете, что я не могу показывать эту бумагу
начальству, - сказал Анатоль, пряча ленту в карман, - ведь они же
скажут, что это я сагитировал его покончить жизнь самоубийством. Ну а
вы, инспектор, думали, что все произошло именно так?
- Да, - ответил Пьер, выбивая потухшую трубку.
- А как же вы догадались?