"Олег Малахов. Течение" - читать интересную книгу автора

мозгу, посещали воображение. Я восхищался нежными очертаниями ее губ, а ее
искрящиеся глаза до сих пор будоражат память. Я вижу ее утром, когда
просыпаюсь. Когда я выхожу на улицу, я ощущаю, что каждое дуновение ветра
хранит ее блуждающий запах. Я инстинктивно поддаюсь шуршанию осени,
путешествуя с лиственной массой улицами, помнящими изящность ее
телодвижений. Она бережно ступала по тротуарам немевшего от ее шагов города.
Мои глаза устали от наблюдающейся в некоторых девушках малейшей идентичности
с ее образом. "Отпусти..." - просил я в отчаянии, хотя с ужасом и болью
внутри чувствовал, что, видимо, лишь смерть в состоянии остановить нашествие
ее глаз, внедрение ее мира в атмосферу моего сознания. И тем не менее
неописуемое упоение болью раскрывает сущность моей беспомощности в обретении
покоя. И я подчинялся боли. Временами она оказывала спасительное действие -
и я радовался каждой слезе, которой удалось просочиться из моих глаз. В
городе, в котором она жила, в том городе, в котором я встретил ее, было
много высоких деревьев. Со временем их становилось меньше, но пока я был
рядом с ней, я не замечал их постепенное исчезновение. Видимо, подобно тому,
как природа умирала под давлением городского гнета, умирала она, изнашивался
ее организм, дыханию не хватало воздуха. А я лишь думал, что ее недуги - это
пустяшное притворство, либо просто временное явление, как затянувшаяся
простуда, не волнующая слишком серьезно, и проявляющаяся в незначительных
рецидивах: либо это головная боль, либо надоедливый кашель, что угодно.
Однако она была больна. Она болела жизнью и любовью к ней. И наблюдая за
ужасами, царящими на планете, ее организм преобразовывал ненависть, которой
наполнялась ее душа, в любовь. Окно ее дома стало приютом для моих глаз.
Постель, согретая ее нежным телом и пропитанная ее несмелым дыханием,
превратилась в пристанище для моих снов.
Завтра ничего не получится. Я, конечно, постараюсь не расстроить планы
своего утра. Не хочется подытоживать, а продолжить нет возможности,
желания... Не знаю... Просто нет того самого главного элемента, соединяющего
людей, и имени ему нет... Нет ли ему имени? Завтра, может быть, не наступит,
а, может быть, наступив, не подарит мне встречу. У нас с ней разные завтра.
И имен у них нет. Как нет имени у соответствия, так нет его и у
несоответствия. Но есть имена у людей, которые долгое время живут в памяти,
порой они остаются до конца внутри, некоторые обязательно должны нас
тревожить. Мне кажется, что были моменты, когда я был равен ее имени. Завтра
ничего не получится. Я предамся созерцанию безумно надоевших улиц, прогулкам
без цели, подчиню себя поиску друзей, случайным знакомствам, намеренным
знакомствам, алкоголизму. Так было и раньше, но сейчас есть некая связь
событий и ощущений. Природа, душа, обретение полноты городского безразличия,
безличия. Постепенный отход. И очередная победа лиц и имен. Город наполнится
мной, вплетет свои мостовые в мышцы рук и ног, дома внедрятся каждым
стеклышком в грудь, и волосы спутаются с антеннами и проводами, транспорт
растает огоньками фар и шумом колес в воспаленных глазах, люди осядут в
мозгу и мертвецки уснут в душе - сознание очистится.
Мираж. Водопад. С головой окунаюсь. Подождав, перерождаюсь. Вода
освещает меня, освящает. Это источник, который нравится профессору Неонилу.
Он призывает к молчанию, он разрабатывает стратегию сопереживания. Что эти
лица скрывают от меня? Это не те страницы, не то воспоминание, не то место,
здесь другой запах и бесстыжие мысли ополаскивают мозг. Возникает мираж. То,
что возникает, становится результатом умственной мастурбации. Нужно до