"Бернард Маламуд. Волшебный бочонок" - читать интересную книгу автора

резинку. Он с треском перелистал их, от этого звука Лео ощутил почти
физическую боль и, сделав равнодушное лицо, уставился в окно. Хотя стоял
февраль, но зима уже доживала последние часы, и он впервые за многие годы
заметил это. Он смотрел, как круглый месяц высоко плывет сквозь облачный
зверинец, и, приоткрыв рот, следил, как он проникает в гигантскую курицу и
выпадает из нее, словно само собой снесенное яйцо. Притворяясь, что он
изучает надписи на карточках сквозь только что нацепленные очки, Зальцман
украдкой поглядывал на благородное лицо юноши, одобрительно отмечая
длинную строгую линию носа - как у настоящего ученого! - карие глаза с
потяжелевшими от занятий веками, живые и вместе с тем аскетические губы,
почти болезненную впалость смуглых щек. Зальцман перевел взгляд на
бесконечные полки с книгами и вздохнул с тихим удовлетворением.
Когда Лео взглянул на карточки, он увидел, что Зальцман отобрал и держит
веером шесть штук. - Так мало? - спросил он разочарованно. - Их у меня в
конторе столько, что вы не поверите! - ответил Зальцман. - Все ящики
набиты битком - я их теперь уже держу в бочонке. Но разве для нового ребе
каждая девушка подходит?
Лео покраснел, жалея, что так подробно рассказал о себе в письме,
посланном Зальцману. Ему тогда казалось, что необходимо ознакомить свата
со всеми своими требованиями и пожеланиями, но сейчас он чувствовал, что
сообщил о себе много лишнего. Он нерешительно спросил: - А у вас заведена
картотека фотографий всех ваших клиенток?
- Сначала я записываю про всю семью, ну, и сколько приданого и что можно
ожидать впереди. - Зальцман расстегнул тесное пальто и уселся поудобнее. -
А после уже беру фотографии, ребе!
- Называйте меня мистер Финкель. Я же еще не раввин.
Зальцман согласился и стал называть его "доктор", но, когда ему казалось,
что Лео слушает не слишком внимательно, он снова называл его "Ребе".
Поправив роговые очки, Зальцман деликатно откашлялся и проникновенным
голосом прочел надпись на первой карточке:
"Софи П. Двадцать четыре года. Вдовеет один год. Бездетная. Образование -
средняя школа, два года в колледже. Отец обещает восемь тысяч долларов.
Чудная оптовая торговля. Также недвижимое имущество. С материнской стороны
в родне учителя, также один актер, известный всем на всей Второй авеню".
Лео посмотрел на него с удивлением: - Вы сказали - вдова?
- Вдова - это еще не значит порченая, ребе! Она и с мужем прожила всего
каких-то там четыре месяца. Он же был больной, она зря вышла за него,
такая ошибка!
- Но я не собирался жениться на вдове. - Это потому, что вы такой
неопытный. Если вдова, да еще здоровая, молодая, так лучшей жены и не
надо. Всю жизнь она будет вам благодарна. Я вам скажу, что если бы мне
сейчас надо было жениться, так я женился бы только на вдовушке, честное
слово! Лео подумал, потом покачал головой.
Зальцман слегка пожал плечами - он был явно разочарован. Положив фото на
стол, он стал читать надпись на другой карточке:
"Лили Г. Учительница средней школы. Служба постоянная. Не замещает. Есть
сбережения, новая машина "додж". Год жила в Париже. Отец - видный зубной
врач, стаж тридцать пять лет. Интересуется человеком интеллигентной
профессии. Семья уже американизировалась. Прекрасные перспективы".
- Я с ней знаком, - сказал Зальцман. - Вы бы посмотрели на эту девочку.