"Тахир Малик. Святая ночь" - читать интересную книгу автора

тогда Комиссия постановила: Пим лишается всех знаков признания и
заключается в Приют.
Ученый повернул обратно. Выйдя из рощи, он увидел знакомую фигуру у
входа в его дом. Сердце Фида учащенно забилось, но он продолжал спокойно
шагать, словно ничего не случилось. Когда взгляды их встретились, он
сказал только:
- Прошло двадцать два года, Ниг...
- Фид! - Ниг обнял постаревшего друга.
- Я действительно ошибся? - сдавленным голосом спросил Фид.
- Сейчас трудно сказать наверняка.
- На днях соберется Комиссия по водворению...
- Я написал письмо Верховному собранию с просьбой не спешить с
решением.
- Спасибо, Ниг. Однако до сих пор не был прощен ни один из ученых,
допустивших ошибку.
- Именно поэтому мы и оказались на краю гибели. Ошибавшиеся ученые
попадали в Приют и лишались возможности вести исследования, а
неошибающиеся жили в свое удовольствие и довели нашу бедную планету...
Неужели так трудно понять эту простую истину!
- Напрасно ты кипятишься, - понизив голос, заметил Фид. - Эта задача не
из тех, которые мы можем обсуждать.
- Если бы мы покидали Унет, какую память о себе оставили бы мы?
- Я не думал об этом.
- Ты должен был подумать... Кива будут погребать с почестями?
- Нет, об этом речи еще не было. Медикам пока не удается установить
причину смерти. Попробуют, видимо, оживить его... Ты привез с собой целый
ворох загадок. Хватит ли нам времени, чтобы разгадать их?


Не дожидаясь приглашения, Нияз открыл переднюю дверцу машины, смахнул с
сиденья пыль. Усевшись, он бросил портфель назад и уставился на дорогу.
Игитали-ака подумал: "Э-э, да парень-то из тех, что любят заноситься".
Вопросительно посмотрел на Даврана. Но тот, словно ничего не заметил,
открыл заднюю дверцу и сел рядом с портфелем начальника.
- Трогаемся, Игитали-ака?
Машина двинулась по ухабистому проселку. Клубы пыли взлетали из-под
колес, наполняли кабину. Нияз поспешно поднял боковое стекло. Затем достал
из кармана носовой платок, сложил его несколько раз и набросил на шею.
Игитали-ака искоса наблюдал за движениями гостя. Что-то не нравилось ему в
Ниязе: то ли выражение лица, то ли не к месту франтоватый вид. И все-таки
он ничем не выдавал своих чувств - встретить гостя следует как подобает,
независимо от того, мил он тебе или нет. Понятие об этом Игитали-ака
впитал с молоком матери. Но поделать с собой ничего не может - не по нутру
ему этот парень. Видно, поэтому он все не может найти повода, чтобы начать
разговор. Да и Давран что-то молчит. Может, не выспался: сидит с закрытыми
глазами...
Когда машина выбралась на большую дорогу, Нияз спустил боковое стекло.
Подставил лицо ветру.
- Какой воздух, словно каймак! [сливки] - сказал он.
Игитали-ака слегка улыбнулся и кивнул головой.