"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора...другом Жоржа Морено.
Торговец текстилем вздрогнул. От ярости его лицо побелело. Его орлиные черты застыли. Тяжелые веки замигали быстрее. - Тебе бы следовало знать, что вспоминать об этом Морено мне так же приятно, как о Гитлере! - выкрикнул он глухим голосом. - А вы злопамятны, сударь, - заметил я. - Я имею в виду Морено. Он испепелил меня взглядом и ответил: - Да, сударь. И тем хуже, если вам это не по душе. - Злопамятство! - засмеялась Эстер. - Это семейная добродетель, которую мы тщательно взращиваем. - Я не злопамятен, - сказал я не очень убежденно. - Да вот пример. Некогда, в те времена, о которых вспоминает ваша сестра, вы, не сумев разыскать для своего кулака лицо моего друга Морено, решили облагодетельствовать меня, излив свой гнев на мою физиономию... - Возможно. - Точно. Так вот, видите ли, сударь, я забыл о том столкновении. Припоминаю его только сейчас, в вашем присутствии. Успокойтесь. Все забыто. - Вы исповедуете прощение обид? - насмешливо спросил он. - Называйте это так, как вам будет угодно. - Вы добрый, замечательный христианин, мой дорогой Бурма, - усмехнулась Эстер. Я улыбнулся: - Кюре моего прихода не разделяет ваше мнение... И обернулся к Левибергу: - ...А Морено не разделял всех моих убеждений. Это мстительный упрямец - Что? Его словно током пронзило, и несмотря на скверное освещение, я заметил в его мигающих глазках вспышку страха. Он рявкнул: - Это еще что за история? - Он вернулся, - вмешалась Эстер. - Я тебе ничего не говорила, потому что не видела его, но знаю, что он вернулся. И обратилась к господину Бурма, чтобы он нас защитил. Он взял себя в руки: - Это что-то новенькое. Теперь ты нас берешь под свое крыло? Я не нуждаюсь в защите, - сухо добавил он. - И сумею защитить себя сам. Один раз я его сломил. Сломлю и сейчас. - Он упорен, - повторил я. - Человек, который без колебаний пожертвовал своим мизинцем, чтобы раздобыть сто франков, которые дали бы ему возможность воссоединиться с любимой женщиной, способен на все. - Что вы хотите сказать? - Расскажите ему тот случай, господин Бурма, - попросила меня Эстер нежным голосом, с предательской нежностью мыльного пузыря. Я подчинился. Мне отнюдь не было неприятно, совсем даже наоборот, слегка припугнуть господина Рене Левиберга. Он выслушал мой рассказ, ничем не выдав своего волнения. Когда я закончил, он долго и молча, словно завороженный, вглядывался в свою правую руку. Он раскрыл ладонь, раздвинул пальцы, снова их сжал. Может быть, вся эта гимнастика имела для него какой-то смысл. Для меня же, если можно так сказать, это был текст на иврите. Наконец он засунул руку в карман, как если бы она ему мешала. |
|
|