"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

...другом Жоржа Морено.
Торговец текстилем вздрогнул. От ярости его лицо побелело. Его орлиные
черты застыли. Тяжелые веки замигали быстрее.
- Тебе бы следовало знать, что вспоминать об этом Морено мне так же
приятно, как о Гитлере! - выкрикнул он глухим голосом.
- А вы злопамятны, сударь, - заметил я. - Я имею в виду Морено.
Он испепелил меня взглядом и ответил:
- Да, сударь. И тем хуже, если вам это не по душе.
- Злопамятство! - засмеялась Эстер. - Это семейная добродетель, которую
мы тщательно взращиваем.
- Я не злопамятен, - сказал я не очень убежденно.
- Да вот пример. Некогда, в те времена, о которых вспоминает ваша
сестра, вы, не сумев разыскать для своего кулака лицо моего друга Морено,
решили облагодетельствовать меня, излив свой гнев на мою физиономию...
- Возможно.
- Точно. Так вот, видите ли, сударь, я забыл о том столкновении.
Припоминаю его только сейчас, в вашем присутствии. Успокойтесь. Все забыто.
- Вы исповедуете прощение обид? - насмешливо спросил он.
- Называйте это так, как вам будет угодно.
- Вы добрый, замечательный христианин, мой дорогой Бурма, - усмехнулась
Эстер.
Я улыбнулся:
- Кюре моего прихода не разделяет ваше мнение... И обернулся к
Левибергу:
- ...А Морено не разделял всех моих убеждений. Это мстительный упрямец
и, если он вернулся...
- Что?
Его словно током пронзило, и несмотря на скверное освещение, я заметил
в его мигающих глазках вспышку страха. Он рявкнул:
- Это еще что за история?
- Он вернулся, - вмешалась Эстер. - Я тебе ничего не говорила, потому
что не видела его, но знаю, что он вернулся. И обратилась к господину Бурма,
чтобы он нас защитил.
Он взял себя в руки:
- Это что-то новенькое. Теперь ты нас берешь под свое крыло? Я не
нуждаюсь в защите, - сухо добавил он. - И сумею защитить себя сам. Один раз
я его сломил. Сломлю и сейчас.
- Он упорен, - повторил я. - Человек, который без колебаний пожертвовал
своим мизинцем, чтобы раздобыть сто франков, которые дали бы ему возможность
воссоединиться с любимой женщиной, способен на все.
- Что вы хотите сказать?
- Расскажите ему тот случай, господин Бурма, - попросила меня Эстер
нежным голосом, с предательской нежностью мыльного пузыря.
Я подчинился. Мне отнюдь не было неприятно, совсем даже наоборот,
слегка припугнуть господина Рене Левиберга. Он выслушал мой рассказ, ничем
не выдав своего волнения. Когда я закончил, он долго и молча, словно
завороженный, вглядывался в свою правую руку. Он раскрыл ладонь, раздвинул
пальцы, снова их сжал. Может быть, вся эта гимнастика имела для него
какой-то смысл. Для меня же, если можно так сказать, это был текст на
иврите. Наконец он засунул руку в карман, как если бы она ему мешала.