"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

этажами ниже. Если очень принюхаться, можно было почувствовать духи красавиц
с улицы Мира или направляющихся в ту сторону. Улица Пти-Шан относится к
числу тех, где попадаются самые красивые женщины Парижа, особенно в хорошую
погоду. Некогда у меня было достаточно времени, чтобы в этом убедиться...
Мне не следовало вспоминать о прошлом.
Прервав мои размышления, Элен Шатлен распахнула смежную дверь и
тщательно закрыла ее за собой, не выпуская белой фаянсовой ручки.
- Эстер Левиберг, - объявила моя секретарша. - Она говорит, что вы с
ней знакомы.
Я скорчил гримасу:
- Левиберг? В телефонной книге их, наверное, целые столбцы. Как
Дюпонов. На самом деле, вероятно, поэтому так много Леви, с "берг" или без,
превращается в Дюпонов. Это, собственно, почти одно и то же. Ладно. Выглядит
очень по-левибергски?
- Да, как настоящая еврейка.
- Ужасно, как на антисемитских карикатурах?
- Она ужасна только с одной стороны.
- Если смотреть со спины?
- Шеф, не шутите. Она носит вуаль, которая скрывает половину ее лица.
Вуаль отошла и... - Элен сделала страшное лицо - ...У нее жутко обожжена
одна сторона лица. Другая же сторона очень мила.
- Пусть войдет, - сказал я. - Если уж на то пошло, то оставлю себе
другую половину.
Пожав плечами, Элен широко открыла дверь и сказала:
- Пожалуйста, заходите, сударыня, - отойдя, чтобы пропустить
посетительницу. Со своей стороны, я встал, чтобы ее встретить.
Ей было чуть больше сорока, но выглядела она старше своих лет. Как
многие женщины ее племени, она была полна в бедрах, да и ее бюстгальтер, по
правде говоря, не казался пустой формальностью. Глубокие морщины избороздили
ей лоб и оттягивали вниз мясистые губы, но ее орлиные черты - те, что можно
было разглядеть, - сохраняли былую чистоту линий. У нее были глаза слегка
испуганной козочки. Она носила дорогой темный костюм прекрасного покроя, но
с наплевательской небрежностью. Тип, который изготовил ей шляпу с вуалью,
закрывавшей изуродованную часть лица, честно отработал свой заказ, по
крайней мере он избежал безвкусицы.
- Прошу вас, садитесь в это кресло, - сказал я.
Элен пододвинула кресло, но не села. Через заваленный бумагами стол она
взяла мои руки в свои и сжала их.
- Нестор Бурма, - улыбаясь, сказала она.
У нее были красивые зубы, и улыбка ей шла. Она, казалось, удивилась,
что я не подпрыгнул до потолка при виде ее. Отпустив мои руки, она подошла к
креслу.
- Вы меня не узнаете, - покачав головой, сказала она. - Ох, конечно, я
изменилась. Больше, чем вы. Вы остались почти что таким же, мой друг.
Поздравляю.
Я поклонился и сел.
- Но вы могли бы припомнить мое имя, - продолжала гостья чуть
надтреснутым голосом. - Эстер Левиберг, - добавила она, подчеркивая каждый
слог.
Я вглядывался в нее, на этот раз уделив больше внимания, чем раньше,