"Борис Малиновский "Путь солдата" " - читать интересную книгу автора

ночевать в деревню. Донельзя уставшие разведчики буквально валились с ног.
Сказав, что буду дежурить первым, пошел на НП. Красноармейцы забрались в
землянку.
Время от времени на немецкой стороне взлетали ракеты, причудливо
освещая контуры элеватора. За ним и далеко справа виднелись отблески
пожаров, бушевавших вчера в Калинине. Далеко справа, ближе к Волге,
слышалась приглушенная расстоянием пулеметная стрельба. Наша передовая
молчала. Привалившись спиной к стенке окопа, я пытался устроиться
поудобнее...
К концу дежурства тело мое занемело. Усталость, накопившаяся за
последние дни, когда мы двигались к фронту, и за прошедшие почти бессонные
сутки, гасила мое сознание. Глаза самовольно слипались. Я вылез из окопа,
прислонился спиной к неровному сучковатому стволу березы. Так было
надежнее...
И все же на какую-то долю секунды я потерял контроль над собой. Вдруг,
словно наяву, показалось, что прямо перед окопом вылезает танк, сшибает
меня, и его гусеница давит мою спину... От тяжести переживаний и сильной
боли пришел в себя. Очевидно, задремав и сползая по стволу березы, наткнулся
на сучок, и возникшая боль вызвала страшный сон. Открыв глаза, осмотревшись,
снова вздрогнул - по полю, в направлении ко мне, не во сне, а уже наяву
двигалось какое-то непонятное, искаженное ночной темью существо. Соскочив в
окоп, вытащил из кобуры наган, насторожился. Ясно слышались шаги и тяжелое
дыхание... Когда человек подошел совсем близко, стало видно, что это
красноармеец. На плечах и груди бойца висело стволами вверх и вниз несколько
винтовок. Я остановил его. На мой вопрос, он ответил, что несет собранные на
переднем крае винтовки убитых и раненых бойцов из батальона Калининского
народного ополчения. Днем немецкие снайперы не давали поднять голову.
Принесли пищу только сейчас. Надо еще успеть вынести убитых и раненых... За
два дня батальон поредел, но и гитлеровцам досталось, особенно в первый
день, когда они лезли вперед, стремясь во что бы то ни стало продвинуться
вперед.
Я пригласил его погреться в нашу землянку. Мы кое-как забрались в нее.
Боец закурил. При свете спички открылось страшноватое на вид, опухшее и
заросшее щетиной лицо. Я не стал больше расспрашивать красноармейца - его
вид и наблюдения днем говорили лучше слов, как трудно солдатам в окопах...
...Утром следующего дня из штаба полка передали приказание: совершить
артналет на городской сад в Калинине, где по разведданным скопились
фашистские танки и различная вражеская техника. К нашей батарее
присоединились остальные. Через несколько минут дивизион повторил налет.
Заглушая звуки далеких залпов и разрывов, над нами послышалось гудение. К
Калинину летели два наших тяжелых бомбардировщика. "Сейчас они добавят
гитлеровцам!" - подумали мы, следя за их уверенным, неспешным полетом. Когда
самолеты почти подлетели к городу, откуда-то сбоку вынырнул "мессершмитт".
Послышались пулеметные очереди. Ближайший к истребителю бомбардировщик пошел
круто вниз, за ним распускался дымный хвост. Второй продолжал лететь.
Фашистский ас сделал разворот и зажег второй бомбардировщик. Несколько
парашютов повисли в небе. Между ними, как хищная птица, кружил
"мессершмитт". Его пулемет строчил безостановочно. Пораженные, мы смотрели
на зверскую расправу: летчики были беззащитны! Это был наглядный урок в
науке ненависти к врагу; с первых дней поправшему все законы войны! Сколько