"Борис Малиновский "Путь солдата" " - читать интересную книгу автора

Березовая роща, на опушке которой находился наш наблюдательный пункт,
тянулась влево примерно на полкилометра. Дальше - большая поляна, на которой
стояло что-то вроде сгоревшей танкетки. За поляной опять виднелся густой
темный лес. Через него, судя по карте, километрах в 6-7 от нас проходила
железная дорога Москва-Ленинград. В стереотрубу и бинокли длинная неровная
цепочка свежевырытых наших окопов просматривалась как на ладони. Ни
проволочных заграждений, ни блиндажей с траншеями - только ямки на одного
бойца. В верхней части элеватора темнели узкие щели - окна: двух-трех
снайперов достаточно, чтобы держать под прицелом целый батальон! Не случайно
окопы словно вымерли!
Мы долго всматривались в элеватор, пытаясь определить, когда звучали
редкие выстрелы, где засели снайперы, но так ничего и не обнаружили. С НП
соседней батареи подошел сержант-радист Зиненко, мой хороший товарищ, добряк
и балагур. В руках его была небольшая суковатая палочка.
- На, вiзьми паличку, вона щаслива, я з нею всю передову пройшов, вiд
нiмецького снайпера втiк i тебе знайшов, - шутливо-возбужденно выпалил он
мне и с юмором, посмеиваясь над самим собой, рассказал, как прятался от
охотившегося за ним снайпера, когда проходил поляной со сгоревшей танкеткой.
Но больше всего он удивил "мясорубкой": оказывается, это новое секретное
оружие было... нашим! Не немецким!
- Нiмцi жах, як ЗЗ бояться, земля горить пiд ЗЗ снарядами, живих на
обстрiляному мiсцi не залишаДться! - с восторгом сказал Зиненко и добавил,
что видел "мясорубку", когда шел к нам. Наш комвзвода вчера, видно, не
разобрался, что говорили в штабе,- свое оружие принял за чужое! Захотелось
увидеть самому. Любопытство меня просто распирало. Поручив разведчикам
продолжать наблюдение, я пошел в направлении, указанном связистом. Пересекая
злополучную поляну, делал короткие перебежки, то и дело падая на землю.
Задержался у танкетки, чтобы посмотреть, что с ней случилось. От нее пахло
гарью и бензином. Почему она сгорела? Механических повреждений на ней не
было видно. Ни одна пуля надо мной так и не просвистела. Либо снайпер
прозевал, либо я действовал по всем правилам военной науки! За поляной лес
стал густеть. Он, как и наш, был совершенно безлюден. Только километра через
три-четыре наткнулся на две землянки. Несколько красноармейцев сидели
вблизи. Дальше шла небольшая вырубка, которую пересекала лесная дорога.
Именно об этом месте говорил связист. Но поляна была пуста, виднелись только
следы автомобиля. Я спросил бойцов, была ли тут "мясорубка".
- Была, да сплыла,- ответил один из них; как бы в подтверждение его
слов я услышал где-то в стороне странные урчащие, с завыванием, следующие
друг за другом звуки. За ними послышался отдаленный гул множества разрывов.
Появление страшного для врага оружия подняло настроение. И здорово же его
"окрестили"! (Позднее эти полюбившиеся солдатам ракетные установки получили
общеизвестное название: "катюши").
Когда я вернулся на НП, почти вслед за мной пришли командир батареи и
командир взвода. Комбат начал вести пристрелку по элеватору. Первый снаряд
улетел за серую громаду, и мы только слышали, как он разорвался. Разрыв
второго был хорошо виден: снаряд поднял облачко осколков и пыли на крыше
здания. Каких-либо целей мы тогда еще не высмотрели и комбат прекратил
стрельбу.
К вечеру в глубине леса, метрах в 200 от наблюдательного пункта,
соорудили землянку-блиндажик. Командир батареи и командир взвода ушли