"Владимир Малов. Семь пядей" - читать интересную книгу автора

Витя обернулся туда, где лежал его черный портфель, и стал ждать
вопроса. На круглом лице Мостика Уитстона отражалось невероятное душевное
напряжение. Серафим Валентинович, не договорив, снова сел и вдруг
безразлично, едва слышно пробормотал:
- Пятерка!
Вытирать доску было, пожалуй, даже немного жаль - под тряпкой должны
были исчезнуть все эти великолепные физические построения, выполненные
его, Витиной, рукой. С исчерпывающей, ужасающей полнотой были изложены
ответы на оба вопроса билета, задача на параллельное и последовательное
соединение электрических проводников решалась тремя равноценными
способами. Вытерев доску, Витя вернулся к своему месту и очень бережно
взял за ручку черный портфель. В классе стояла невероятная тишина. Витя
слушал тишину, и на него вновь, как это уже бывало, волнами стало находить
удивительное ощущение того, будто бы все происходящее на самом деле
происходит с кем-то другим, лишь присвоившим себе его, Витин, внешний вид,
внутренний мир, фамилию и имя. Ощущение, впрочем, уже заглушалось
поднимающейся откуда-то изнутри огромной и жаркой волной совершенно
неописуемой, неправдоподобной радости.
- Но как же, - растерянно вдруг молвил вслед Вите учитель, словно бы
вот только сейчас до конца осознав все, что произошло. - Ведь вы... да
ведь прежде...
Витя обернулся. Мостик Уитстона, в своих белых брюках, в белой
полотняной рубашке, зачем-то сделав какие-то странные движения ногами под
столом, уже вылезал из-за кафедры и секунду спустя, смешной рысцой
пробежав через класс, оказался рядом с Витей. Со странным выражением на
лице учитель огляделся вокруг и приблизился чуть ли не к самому Витиному
уху.
- Послушайте, Витя, - зашептал он, горячо дыша, - как же это так, а? Я
не хотел говорить этого вслух, но ведь вы... Да что там говорить, разве я
мог ожидать... Вы, как бы это сказать, - толстяк запнулся. - Чтобы средний
ученик... Феноменально! Я не слышал такого ответа за все тридцать лет...
Взгляд учителя постепенно подергивался какой-то неясной дымкой.
Несколько секунд спустя Серафим Валентинович очень по-приятельски хлопнул
Витю Сайкина по плечу и дрогнувшим голосом произнес:
- Молодец!
Витя крепче сжал ручку портфеля и, ликуя, толкнул тяжелую дверь.



3

Школа вся была в розовом свете. Выскочив в коридор, лишь неимоверным
усилием воли Витя заставил себя остановиться. Больше всего хотелось
подпрыгнуть высоко вверх, чтобы достать рукой до больших электрических
часов, висевших под самым потолком, а потом, наверное, стремглав
промчаться по коридору и кубарем скатиться по лестнице до самого первого
этажа.
Солидных размеров плакат, висящий как раз напротив дверей физического
кабинета и требующий от всех тишины ("Тише! Идут экзамены! Тише!"),
казался розовым. Розовыми казались шеренги цветочных горшков,