"Владимир Малов. Семь пядей" - читать интересную книгу автора

выстроившихся на широких розовых подоконниках. Отменным розовым блеском,
казалось, сверкали старательно начищенные паркетные половицы, розовыми
выглядели укрепленные на стенах коридора и знакомые до мелочей стенды:
большой стенд, посвященный жизни и научной деятельности великого русского
физика, изобретателя радио Александра Степановича Попова, стенд с
многочисленными геологическими образцами, собранными в Подмосковье
учащимися старших классов во время туристских походов, и стенд, на котором
висела общешкольная газета "Очевидец". Все еще сдерживаясь, Витя сделал по
коридору несколько шагов и не узнал своей привычной походки. Походка была
теперь упругой и легкой, даже чуть-чуть пританцовывающей, под ногами
приятно пружинили паркетные половицы. С фотографий и рисунков огромного
стенда за каждым Витиным движением удовлетворенно и одобрительно следил
великий русский физик Александр Степанович Попов. Витя улыбнулся великому
ученому еще издали и подошел к стенду поближе.
Шариковая авторучка появилась из кармана на свет словно сама собой. В
коридоре было пусто и тихо. Витя занес авторучку и стал оглядывать стенд,
еще толком не зная, что именно он сейчас сделает. Очень хотелось
каким-нибудь письменным способом выразить свое уважение всей науке физике
вообще и великому физику в частности. Подпись под одной из фотографий
стенда утверждала, что великий ученый запечатлен на ней в окружении своих
любимых учеников. Фамилии учеников приводились, и, секунду подумав,
завершая длинный и блистательный перечень, Витя старательно вывел свою:
"Сайкин В.Н.". Подумав еще секунду, Витя дописал: "профессор и академик".
Александр Степанович поощряюще улыбался.
Сдерживаться становилось все труднее, чувства кипели и требовали
немедленного выхода. Прямо перед Витей коридор пересекала широкая
солнечная полоса, падавшая из окна. Преодолев полосу одним гигантским
прыжком, Витя перестал сдерживаться и в мгновение ока очутился в вестибюле
первого этажа. Позади медленно оседала взорванная грохотом каблуков
торжественная экзаменационная тишина.
Но нянечка тетя Соня, строгая и принципиальная, одиноко сидевшая в углу
с двумя спицами и клубком белой шерсти, крайне неодобрительно подняла
голову, и Витя, дав выход первому, самому бурному потоку радости, перешел
на обычный шаг. Дверь, разделявшая мир мраморной вестибюльной прохлады и
мир жаркого, нагретого солнцем дня, была распахнута настежь. Прошмыгнув
мимо тети Сони, одним своим взглядом наведшей в школе должный порядок и
снова взявшейся за вязанье, Витя радостно шагнул из одного мира в другой.
Школа стояла в маленьком и уютном саду. По бокам аллеи, что вела от
школьных дверей к воротам сада, разместились несколько уютных скамеек, на
них падали тени от больших и развесистых лип. Витя опустился на одну из
этих скамеек - на ее спинке чьей-то рукой была вырезана убийственная
характеристика "Глеб - козел!" - и осторожно положил рядом с собой свой
черный портфель.
Еще некоторое время у Вити продолжалась счастливая реакция на экзамен.
Сначала он просто сидел на скамейке, подставив лицо солнечным лучам,
пробивавшимся сквозь завесу из листьев, и блаженно ощущал, что наконец-то
сдан самый последний экзамен, самый трудный предмет, и теперь окончен
десятый класс, приобретено среднее образование, и жизнь вступает в новый
период.
Потом Витя удобно вытянул ноги и стал насвистывать запомнившийся мотив