"Владимир Малов. Форпост "Надежда" (сборник)" - читать интересную книгу автора

него, наслаждаясь утром, солнцем, летом и тем, что теперь долго можно было
быть вместе. Отсюда все было видно: и рощу, и маленькую фигурку художника
вдали. Художник уже установил на треноге этюдника раму с холстом. Еще
какой-то человек в старомодном парусиновом костюме сидел на том берегу с
удочкой.
- А я-то думала, что здесь нет никого, кроме нас троих, - удивленно
проговорила Таня. - Ведь сейчас посмотрит на тебя, узнает и придет просить
автограф. - Шутливо-ласково она погладила его ладонь.
Они помолчали и оба сейчас думали об одном. Обоим было трудно поверить,
что впереди - дни, наполненные непривычной безмятежностью и покоем, но оба
уже знали, что не ошиблись, приняв приглашение художника провести отпуск в
его местах, в его доме, а не где-нибудь еще. Им было хорошо.
Человек на том берегу вдруг резко выпрямился, и на солнце блеснула
искорка серебра, выхваченная из воды и взлетевшая в воздух.
- Карась, - сказал Кирилл наугад.
И в тот же миг ЭТО случилось.
Ослепительно голубое небо стремительно перечертила узкая ярко-желтая
полоса, начинающаяся, как могло показаться, прямо на солнце. Она прошла над
вершинами берез прямо к центру огромного луга на том берегу и как будто ушла
в траву, исчезла.
Таня и Кирилл вскочили с места, а рыболов от неожиданности выронил
удочку, и течение стало медленно увлекать ее в сторону.
Все это заняло, казалось, лишь доли секунды. Все произошло в полной
тишине. И казалось, ничего не изменилось, ничего не произошло. Но там, где
желтая полоса растворилась в зелени травы, все еще плыли клубы белого дыма,
который постепенно рассеивался и таял. И четверо людей застыли в оцепенении,
следя за тем, как он исчезает, и не зная, что будет дальше.

11 августа. 12 часов 55 минут - 13 часов 03 минуты

В четыре, вернее, в шестнадцать ноль-ноль, предстояло совещание в
Институте, на семнадцать ноль-ноль была назначена встреча с корреспондентом
газеты, а к семи у себя дома ждала старшая дочь. Пятнадцатая годовщина
свадьбы, уютный семейный праздник.
Донкин вздохнул: все очень отчетливо помнится - ресторан "Прага",
четвертый этаж, зал под названием "Второй зимний сад", но вот, оказывается,
было все это пятнадцать лет назад. Не иначе как с годами время набирает
скорость: в детстве даже дни кажутся нескончаемыми, но вот теперь... Однако
это не его собственная мысль и не его собственное наблюдение, что-то
подобное он уже где-то читал или слышал.
В распахнутое окно бил городской шум, но, привычный, он не мешал, хотя
жена и дочери всегда говорили, что кабинет лучше бы устроить в той комнате,
что выходит во двор. Что сделаешь - женщины, даже самые чудесные на свете,
не способны понять: лучшее решение обычно совсем не то, что с первого
взгляда кажется бесспорным. Если привыкнуть к тишине, редкий шум когда,
например, во двор въезжает грузовик, - куда вернее выбьет из рабочей колеи,
чем шум посторонний, привычный, который в конце концов перестаешь замечать.
Пожалуй, учтя все факторы, можно было бы даже просчитать коэффициенты
работоспособности и для тех условий, и для этих; и здесь, в кабинете с
окнами на Ленинский проспект, где уровень шума постоянен, коэффициент,