"Владимир Малявин. Традиция "внутренних школ" ушу" - читать интересную книгу автора

постигают искусство дао, заботятся о питании энергии и поддержании духа,
движения свои направляют волей, а раскрытия силы достигают через дух..."
Нередко в китайской литературе встречается противопоставление кулачного
искусства и гунфу. Существует даже старинная поговорка, гласящая: "Все
кулачные приемы не стоят одного гунфу". И еще одно изречение того же рода:
"Сила не составляет кулачного искусства, кулачное искусство не составляет
гунфу".
Но довольно примеров. У нас уже не может возникнуть сомнение в том, что
практика ушу была в глазах знатоков чем-то неизмеримо большим, чем техника
оздоровления или рукопашного боя. Речь идет, очевидно, о такой деятельности,
которая каким-то образом соединяет в себе покой созерцания и действие, а
главное, действенность; в котором сходится бездействие и труд, созерцание и
свершение, жизнь сознания и жизнь тела. В древнекитайских книгах работе
предметной, технике орудий нередко противопоставляется "техника сердца"
(синь шу), т. е. работа с сознанием, медитативная деятельность или
деятельная медитация. Подобная духовная практика позволяет все свершать без
усилия, воздействовать на окружающий мир интимным, "сердечным" внушением;
она предполагает безмолвно-доверительные отношения между людьми. По той же
причине китайский мудрец - это обязательно Господин жизни, человек,
обладающий всей полнотой власти, хотя и употребляющий свою власть совершенно
ненасильственно и даже неприметнр для всего живого. В даосских книгах такая
практика, знаменовавшая слияние знания и действенности, именовалась
"сохранением единства" (шоу и), ведь "следование великому Пути" и есть, как
мы уже знаем, достижение, реализация всей полноты человеческих свойств
жизни. Эта практика лежит у истоков человеческой культуры, коль скоро
культура есть жизнь, пронизанная сознанием, жизнь осмысленная и сознательно
прожитая.
Надо сказать, что практика ушу рассматривалась старыми мастерами именно
как проявление такого рода синтетически единой практики мудрого. Знаменитый
мастер Сунь Лутан на первой же странице своей книги "Цюань и шу чжэнь"
("Изложение подлинного смысла кулачного искусства") заявляет, что "Путь в
мире - один" и что, "хотя приемы разных школ кулачного искусства несходны,
принцип их един"; все школы ушу, продолжает Сунь Лутан, "имеют своим началом
Пустотно-отсутствующее (так в даосизме называлась предельная реальность. -
В. М.) и находят свое завершение в Пустотно-отсутствующем". Современный
патриарх школы Багуачжан Ли Цзымин пишет: "Кулачное искусство в основе своей
есть превращение Единого дыхания. Сущность его столь велика, что она не
имеет ничего вовне себя и столь мала, что не имеет ничего внутри себя. Она
простирается за пределы мироздания и пребывает в нас самих. Не восприняв
сердцем то, что передается изустно, трудно ее постичь".
Теперь не будет удивительным узнать, что в старой китайской литературе
истинный смысл ушу в его качестве подвижничества-гунфу отчетливо
противопоставляется как рукопашному бою, в особенности спортивным его
вариантам, так и "физической культуре", разнообразным методикам
оздоровления.
Старинная поговорка мастеров ушу гласит: "Если заниматься кулачным
искусством, не занимаясь гунфу, то вся жизнь пройдет впустую". Мастер Чэнь
Яньлинь в своей книге о тайцзицюань, изданной в 1943 г., прямо называет
одним из главных признаков упадка ушу распространившееся с недавних пор
представление о том, что занятия ушу служат "укреплению здоровья".