"В.В.Малявин. Чжуан-цзы" - читать интересную книгу автора

удовлетворимся ли мы созерцанием наличного или будем всегда искать нечто
другое? Удовлетворимся ли мы поисками предполагаемого "первоначального ядра"
доктрины и его позднейшей трансформации, созерцанием игры идейных "влияний"
и "заимствований" или будем стремиться к целостному восприятию всей суммы
данных нам форм мысли, к признанию имманентной ценности каждой из них, к
раскрытию их единой перспективы, не зависящей от субъективных факторов?
Будем ли мы в конечном счете стремиться к выявлению законченной "системы
философии", за которой стоит гипотетический - всегда гипотетический,
конечно, - индивидуальный автор или будем внимать непосредственно жизненному
росту мыслей, их вольному и бесконечному потоку, предполагающему постоянное
переформулирование идей и тем, наличие диалога и возможность свободного
участия в нем для каждого? Выбор здесь касается не только оценки творчества
Чжуан-цзы. Он имеет прямое отношение к пониманию природы и задач мышления в
целом. Речь идет о том, удовлетворимся ли мы доступными наблюдению
историческими моментами мысли или будем искать "родовой момент" мысли, ее,
так сказать, предысторию, осеняющую ее историю?
Думается, второй подход в данном случае предпочтительнее по крайней
мере по двум причинам. Во-первых, он созвучен позиции самого Чжуан-цзы,
который не хочет отказывать в праве на существование ни одному из всех,
голосов мира. Он и сам говорит разными голосами. И это не сократический
диалог, который представляет собой скорее замаскированный монолог
интеллекта. Это действительно диа-лог, столкновение разных опытов, которое
отнюдь не завершается рождением условной истины. Ведь Чжуан-цзы, как мы уже
знаем, "не держался какого-либо определенного взгляда на вещи". Есть
основания полагать, что кредо даосского философа принципиально несводимо к
одному знаменателю, к некоей "системе идей". Например, Чжан Цзундун в своем
недавно опубликованном исследовании философии Чжуан-цзы довольно убедительно
показал, что в книге даосского философа присутствуют совершенно разные и
даже взаимоисключающие мировоззренческие позиции: в ней можно обнаружить и
метафизику и отрицание метафизики, монизм и плюрализм, утверждение
реальности объективного мира и сведение его к субъекту и т. д..[2] Мы должны
либо счесть книгу Чжуан-цзы случайным нагромождением противоречивых мыслей,
либо искать в ней некую сверхсистему, объемлющую даже бессистемность. Ясно,
что перспективен только второй путь.
Во-вторых, избранный нами подход избавляет от необходимости прилагать к
чужой системе мышления априорные ценности, установки и классификационные
схемы, создавая фатальный разрыв между исследователем и объектом
исследования. Ведя к целостному постижению реальности, этот подход отнюдь не
означает отрицания единичного и, следовательно, истории мысли. Но он требует
переоценки самого понятия движения, включения идеи векторного и необратимого
времени исторического движения в более широкую концепцию многоплановых,
разнонаправленных, обратимых изменений.
Наконец, - и это, пожалуй, главное - такой подход ничуть не
предполагает поверхностного эклектизма и других проявлений интеллектуальной
беспринципности, но, напротив, дает четкие критерии исторической и
типологической оценки фактов именно потому, что позволяет поставить их в
единую перспективу всех движений мысли.
Теперь проблема индивидуального своеобразия Чжуан-цзы преобразуется в
проблему взаимодействия различных точек отношения к миру в его творчестве.
Преимущество новой формулировки в том, что она позволяет соединить в одно