"В.В.Малявин. Чжуан-цзы" - читать интересную книгу автора

целое и внутренний строй мысли Чжуан-цзы, писателя на редкость многоликого,
и судьбу его наследия в Китае, где оно со временем превратилось в
своеобразный знак сверхличной истины, стало традицией, не утратив своей
индивидуальности и своего уникального места в китайской культуре.
О метаморфозах мысли Чжуан-цзы отчасти можно судить по содержанию
самого трактата. Наряду с чередой многозначительных символов, туманных
иносказаний, фантастических ситуаций в нем, особенно в его "внешнем" и
"смешанном" разделах, содержатся формулы и пассажи, которые читаются как
разъяснения или толкования этих многосмысленных образов и картин.
Та же тенденция прослеживается в судьбе наследия Чжуан-цзы. Многие
термины, ставшие ключевыми в даосской традиции, были найдены много позже
Чжуан-цзы или получили внятный философский смысл благодаря его толкователям.
С тех пор как в III в. писания Чжуан-цзы вновь обрели популярность, полторы
сотни китайских ученых оставили после себя комментарии к трактату, не говоря
уже о бесчисленных литературных произведениях, развивающих темы из
Чжуан-цзы. И надо сказать, что древний даосский философ удовлетворял самым
разным убеждениям, интересам и вкусам. Его трактат стал священной книгой в
традиции религиозного даосизма, и к нему не менее охотно апеллировали
китайские буддисты. В цивилизации Китая и всего Дальнего Востока наследие
Чжуан-цзы с равным успехом питало философское умозрение и религиозную
аскезу, художественное творчество и науку, воинские искусства, политическую
и этическую мысль и пр.
Чжуан-цзы в Китае - это не просто очередная "Система философии". Это
плоть и кровь китайской культуры и мысли. Но было бы неверно ставить знак
равенства между Чжуан-цзы и его толкователями. Хотя на Чжуан-цзы любили
ссылаться позднейшие даосские и буддийские проповедники, Чжуан-цзы не был
религиозным учителем и не противопоставлял земную жизнь некоей высшей жизни.
Хотя позднейшие поэты и художники никого из древних не призывали так часто в
свидетели, как Чжуан-цзы, он не был ни поэтом, ни теоретиком искусства.
Хотя - к Чжуан-цзы обращались средневековые метафизики, сам он не оставил
после себя метафизической доктрины и даже, как мы увидим, был индифферентен
к метафизике. Средневековые комментаторы любили искать систему в наследии
Чжуан-цзы и устанавливать логическую последовательность в расположении глав
его книги. В самом же тексте книги нет и намека на какую бы то ни было
систематизацию изложения.
Совместим ли Чжуан-цзы с его позднейшими толкователями? И если да, то
на каких условиях? Проблема единства и различия в исторических судьбах
даосской традиции имеет определенные параллели в самой организации
рассуждения в даосских трактатах. Впрочем, слово "трактат" совсем не
подходит к даосским сочинениям. Даосы принадлежат к мыслителям, не
стремящимся к системности и ясности изложения. Вместо последовательного
движения мысли, складывающегося в цепь логических доказательств или по
крайней мере логически проверяемых суждений, повествование в даосских книгах
распадается на обособленные фрагменты и являет причудливое переплетение
разных литературных стилей и форм: притч, мифологических сюжетов, логической
аргументации, парадоксов, патетических монологов, пародийных диалогов и т.
д.
Чжуан-цзы не просто свободно распоряжается своим богатейшим арсеналом
выразительных средств. Он даже не пытается различать речь истинную и ложную
и нигде не говорит, как говорит, например, Платон, "здесь кончается