"Игорь Малышев. Подменыши (роман Журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

- Учти, я заменяю доктора, только пока не начались бои, - предупредила
она Йона. - Сразу после выступления надо захватить госпиталь или хотя бы
несколько серьезных врачей. Учтите это при разработке плана восстания.
Обычно повстанцы ложились спать довольно рано. Тело требовало отдыха.
Но иногда негры устраивали праздники. После наступления темноты разводили
костры, раздевались, снимали одинаковую для всех форму, делали себе
диковинные наряды из трав и листьев. В джунгли загодя отправлялись группы
заготовителей, которые возвращались груженные огромными и яркими, как салют,
цветами, листьями размером с хороший сарафан, лианами, то тонкими, как
волосок, то толстыми, как удавы. В одно мгновение повстанцы превращались из
похожих друг на друга оловянных солдатиков в галдящую стаю диких цветистых
птиц.
Откуда-то являлись бубны, маракасы из кокосовых орехов, какие-то
гремелки и шуршалки. Негры становились вокруг костров и начинали петь и
плясать, шумя и громыхая своими инструментами. Ритмы при этом получались
такие зажигательные, лица повстанцев, исчерченные ритуальными шрамами, в
отсветах огня сияли такой чистой радостью и весельем, что остаться в стороне
было невозможно.
Эльф, Сатир и Белка праздновали вместе со всеми. Йон помогал им
соорудить подходящее одеяние, и они вливались в хороводы. Русские не знали
языка, на котором поют негры, они не знали правил, по которым танцуют, им
всего лишь хотелось быть вместе со всеми, и этого было достаточно. Белые
скакали, горланили, смеялись, сверкали глазами, гремели маракасами,
сливались с общим ритмом.
Праздник шумел и бросался искрами до середины ночи. Потом понемногу все
стихало, и лагерь отходил ко сну. Утром дежурные дочиста убирали остывшие
угли костров, увядающие цветы, начавшие жухнуть травы, затоптанные в золу
листья, и начинались будни.
Первое время после прибытия в лагерь Эльф, несмотря на одуряющую
вечернюю усталость, подолгу не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами,
слушал доносящиеся из джунглей звуки, такие необычные и таинственные, словно
они шли с другой планеты. Временами, когда ветер приносил чей-то далекий и
гулкий вой или раскатистое рычание,
Эльф зябко ежился под простыней, представляя, кто бы мог так кричать.
Ветер трепал стены палатки, и они то выгибались с легким хлопком, как
паруса, то опадали складками. "Бог знает из каких мест прилетел этот
ветер, - думал Эльф. - Может, с океанских просторов, где дельфины скользят
вслед за кораблями и сверкают на солнце упругими, как мячи, телами. Оттуда,
где прибой дробится брызгами и кипенно-белой пеной моет каменистые берега. А
может, он явился из саванн, где бродят, мотая головами, зебры, плывут, как
паруса, жирафы, змеями перетекают в густой траве львицы в песочных шкурах,
высматривающие жертву. Может, он встречал по пути задыхающиеся в красной
пыли города, где люди укутывают лица тканью. Может, он пришел из пустыни,
где злым хохочущим божеством царит солнце да выгнули верблюжьи спины
барханы. Господи, сколько же всего можно увидеть в мире!" Шелестели травы,
скрипело дерево, попискивали какие-то мелкие существа. На крышу палатки с
глухим стуком падали ночные насекомые, Эльф слышал, как их крохотные лапки
скребут по материи. Шевелился полог у входа, волнующие и незнакомые запахи
ночи врывались внутрь вместе с ночной прохладой. Эльф жадно вдыхал их,
трепеща и все еще не веря, что оказался в самом сердце Африки.