"Игорь Малышев. Подменыши (роман Журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

Эльф вздохнул:
- А ведь говорили хиппи: "Не доверяйте никому старше тридцати"... - Он
ковырнул ногтем обои на стене. Со злостью дернул торчащий кончик и
неожиданно легко отодрал огромный кусок бледной бумаги. Обнажился серый
бетон. - Недолго мир протянул. А, Белка?
Та мрачно кивнула.
- Вот и кончились свобода, и равенство, и братство. Быстро и
аккуратно... Мы снова вне закона, снова никто... - подвел черту Эльф.
Белка, не желая слушать жалобы, резко оборвала его, обратившись к Йону:
- Много народу согласится идти в леса?
- Человек двадцать.
- Негусто.
Белка подошла к окну, беспокойно выглянула. Они жили на втором этаже
здания, где раньше располагался офис какой-то небольшой компании.
Сверху была видна пустынная, залитая мягким вечерним светом дорога,
петляющая меж убогих, тесно прижавшихся друг к другу лачужек.
- Как же Сатира предупредить? - спросил Эльф в растерянности.
- Никак ты его не предупредишь. Мобильники тут не действуют, да у нас
их и нет. А куда Сатир собирался ехать, мы не знаем, - ответила
Белка.
Эльф взял оторванный кусок обоев и крупными буквами написал:
"Сатир, Руги - предатель. Мы ушли в леса". Скотчем наклеил плакат на
окно в надежде, что Сатир увидит его раньше, чем сработает президентская
служба безопасности.
- Пора, - сказал Йон.
Белка взяла свой пистолет, сунула за пояс.
- Знаете, ребята, вы идите, а я, пожалуй, Сатира подожду.
- Ты что, Серафима? - остановился от неожиданности Эльф.
- Да, да. Я останусь. Он, наверное, скоро подъедет. Плаката, конечно,
не заметит, темно уже. Я ему все объясню, а если тут устроят засаду, то
постараюсь перехватить где-нибудь на подъезде.
- Где ты его перехватишь? Сюда с четырех сторон подъехать можно, это же
перекресток, - повел рукой Йон.
- Значит, затаюсь вон в том заброшенном доме и помогу отбиться. Они же
не ожидают, что нас окажется двое.
Лицо ее окаменело, сквозь смуглую кожу проступили упрямые азиатские
скулы. Она вытащила пистолет, спокойным, уверенным движением проверила
магазин, щелкнула предохранителем. Эльф понял, что Белка ни за что не бросит
Сатира. Йон умоляюще посмотрел на нее:
- Это же самоубийство...
Серафима неожиданно просветлела.
- Знаете, у японцев высшим проявлением любви является именно совместное
самоубийство влюбленных. Но я тебя уверяю, что я остаюсь единственно для
того, чтобы постараться вырваться отсюда. Я думаю, если мы будем действовать
решительно, то это реально.
- Это глупо! - возразил Йон. - И сама пропадешь, и Сатиру не поможешь.
Белка недовольно передернула плечами:
- Ну, знаешь, нечего меня учить... Не ребенок, знаю, что делаю.
- Я тоже остаюсь, - заявил Эльф.
- А вот это уж дудки! - твердо сказала Серафима. - Если мы разделимся,