"Мераб Мамардашвили. Филосовские чтения" - читать интересную книгу автора

наши силовые проявления. Человеческое же на всем этом держаться не может.
Что же такое человеческое? То, что мы интуитивно узнаем в себе как
человеческое. Человечно любить отца и мать. В то время как животные, кошка
например, как известно, вообще никого не любит, ни к кому не привязана. Она
помнит дом, и только кажется, что полна человекоподобных состояний и
ощущений.
Значит, я резюмирую: есть какие-то способы внесения порядка в нечто,
что само по себе, по законам природы, порядком не обладает, а было бы
хаосом. И эти способы внесения порядка в мир и в биологические состояния
суть одновременно способ конструирования и воспроизводства человеческого
существа как такового, в его специфике. А его специфика заключается в том,
чтобы это нечто работало и производило соответствующий эффект. Ведь я
сказал, что у животных есть механизм, который сам по себе регулирует их
половую жизнь в определенное время года и в выгодных для вида формах. Это
как бы мудрость эволюции, закодированная в самодействующем механизме. А
человеку в этом смысле не на что положиться, нет этого. Ничто и никто за
него не обеспечит полезного эффекта.
Итак, мы сделали несколько шагов и стоим на пороге определения, которое
можно дать философии, как ни странно. Я описал вам некий культурный котел, в
котором человек варится, и в этом котле продуцируется нечто, природой не
порождаемое. И котел этот тоже человеческое изобретение. Мифы, ритуалы,
символы изобретены человеком. Только упаковано все это в многотысячелетнюю
историю, и "раскрутить" ее почти что невозможно. Есть какая-то неизменная,
на многие века и тысячелетия вглубь уходящая безымянная масса мифа. Но
какие-то свойства ее все же можно описать и понять. Допустим, мы описали
какие-то свойства (я назвал это котлом) и поняли, зачем это. Что это особая
какая-то упорядоченность или порядок, на котором могут быть основаны
человеческие состояния, сам феномен человека, хотя порядок при этом не есть
акт природы. Ибо актом природы произвелся бы только хаос, возник бы во
времени хаос и распад. Поэтому, кстати, такие явления, как смерть, и стали
синонимом или метафорой хаоса, распада, как и само время в мифе тоже стало
метафорой распада и хаоса.
То есть мы уже понимаем, что нечто человеческое появляется в той мере,
в какой устанавливается связь с чем-то вневременным. Так как само по себе
время несет хаос и распад. А если есть человек, то есть и какая-то
упорядоченность. Например, память и привязанность к кому-то есть
разновидность порядка, воспроизводящегося над неупорядоченной жизнью. Нечто
неупорядоченное со стороны природы и упорядоченность с какой-то другой
стороны. И я назвал эту сторону, но обратите внимание, как медленно я менял
термины. До этого я не пользовался термином "вневременное", а сейчас
использовал его. Значит - какая-то связь с вневременным, и эта связь
конструктивна по отношению к человеку. Она не есть просто представление о
вневременном, а какая-то конструктивная связь, чтобы человек рождался.
Следовательно, мы поняли две вещи. Что из хаоса человек рождается через
какую-то соотнесенность с вневременным. А что такое вневременное? Очевидно,
воспользуемся другим словом, это - сверхприродное. Время - природно, а
вневременное будет сверхприродно. А что такое сверхприродное? Это
сверхъестественное, так ведь? Значит, существует какая- то фундаментальная
связь человеческого феномена со сверхприродным, или сверхъестественным, или
вневременным, существенная для самого человека. Чтобы человек был - нужно с