"Теймур Мамедов. Когда боги спят." - читать интересную книгу автора

его, и славный Кир был разбит?!
Крез перевел дух и также спокойно, ровным голосом, продолжал:
- Владыка, последуй моему доброму, идущему из глубины не знающего
корысти сердца совету: возвращайся в Персиду! Разве судьба, уготованная
мне богами, разве выпавший мне жребий не говорит в пользу моего совета?
Ведь было время, когда ослепленный своим благополучием, я видел вокруг
себя только покорность и повиновение своих подданных и менее
могущественных соседей. И я решил, что все доступно моей воле и моим
желаниям: ни один враг не угрожал моей утопающей в садах Лидии, верные
союзники всегда были готовы прийти мне на помощь по первому моему зову,
уверенные, что и я поспешу к ним в трудный для них час! Талантам [талант -
единица веса в античном мире; колебалась от двадцати до тридцати
килограммов] золота и серебра в моих кладовых никто, даже я, не знал
числа, - недаром отважные мореходы разнесли по всем странам и сделали
обиходной поговорку "Богат, как Крез!" И возгордился я, владыка, взыграла
во мне непомерная гордыня, а ведь всевидящие боги не любят, когда она
поселяется в груди смертных, даже у избранных ими людей. И мне не пришлось
ждать долго кары, да и не ждал я ее, уверенный в неизменном благоволении
бессмертных богов... Не буду скрывать, владыка, и я метил на мидийский
престол, мечтал присоединить к своей огромную державу Астиага, чьи рубежи
омывали воды трех морей и Океана [в представлении древних греков Земля,
имевшая форму боевого щита, со всех сторон омывалась рекой Океан], который
вы, персы и мидяне, называете "Морем Вурукрта". Надеялся я в глубине
сердца, что мне, своему союзнику, завещает он Мидию. Были на то причины,
владыка, ты же знаешь: царица, любимая жена Астиага, мать матери Кира,
была моей родной сестрой! И еще одно обстоятельство, самое существенное из
всех, подогревало мои надежды, лелеемые долгие годы в моих чертогах в
ожидании ухода в мир иной престарелого, обиженного богами Астиага: не было
у мидийского царя сыновей-наследников...
Сейчас, когда прошло более двадцати лет после того, как моя Лидия
стала одной из сатрапий твоей державы, мне ясно, насколько наивны и
беспочвенны были мои притязания на мидийский престол. Это я понимаю
сейчас, двадцать лет спустя, а тогда... С годами мы становимся много
мудрее, владыка, и именно поэтому старость в почете у всех без исключения
народов земли... Как и следовало ожидать, почувствовав над собой холодное
дыхание смерти, Астиаг призвал в Экбатаны [столица Мидии] своего любимого
внука, еще совсем юного Кира, и завещал ему свое огромное царство. Все
мидийские вельможи склонились ниц перед новым владыкой, любимцем
Ахурамазды, признали его божественную власть над собою...
Через несколько дней Астиаг, простившись с близкими, ушел в страну,
откуда нет возврата, сопровождаемый причитаниями и неутешными рыданиями
родных, царедворцев и многочисленных плакальщиц. Но не успели проводить
Астиага в последний путь, еще не стихли раздирающие сердце вопли
плакальщиц и громкие рыдания близких, не успела окаменевшая от горя страна
сменить траурные одежды, как я объявил войну юному Киру, заручившись
добрыми предзнаменованиями оракулов Лидии и Эллады, поддержкой Амматиса,
Валтасара [Валтасар - царь Вавилона, побежденный Киром] и тех мидийских
вельмож, на чьих перстах были нанизаны мои перстни, чьи холеные руки
украшали мои драгоценные браслеты, чьи хитоны раскрашивали бесценным
пурпуром мои не поднимающие глаз... Самоуверенный, вступил я в битву с