"Теймур Мамедов. Когда боги спят." - читать интересную книгу автора

Нижнего Египта, посвятил большой саркофаг своему отцу Осирису!"
- Если ты уверен в своей правоте, то твое бездействие преступно, мой
Дарий! Кто или что мешает тебе убить этого жреца, если ты убежден, что его
присутствие дурно влияет на нашего владыку?! Или же боишься гнева
Камбиза?! - Прексасп помолчал, словно ожидая ответа собеседника. - И
все-таки твои доводы не смогли убедить меня. Убежден, что это Ахурамазда
карает персов, ополчившись на Камбиза...
- Ты уже видел царя, беседовал с ним? - Дарий решил сменить тему
разговора. Протяжно зевнув, прикрыв при этом рот ладонью, откинулся он на
устланное барсовой шкурой ложе.
- Нет, - ответил Прексасп, догадавшийся о его намерении. - Страж
дверей велел мне явиться утром, к пробуждению Камбиза...
- Утро уже близко, Прексасп. Тебе следует хорошо отдохнуть, прежде
чем ты предстанешь перед очами владыки. Во время беседы остерегайся лишних
слов, способных вызвать гнев Камбиза. Помни, Прексасп: это не тот Камбиз,
с которым ты простился много дней тому назад, исполняя царское
повеление...


В летнюю пору темнота ночи не в силах противостоять долго
наступающему в разноцветных одеяниях рассвету: едва золотистая полоска
зари легла на волнистую линию восточной части окоема, шум и говор
пробудившегося от сна лагеря поднял на ноги Прексаспа, привычного к
лишениям походной жизни. Теисп еще сладко спал, разметавшись на ложе, и
Прексасп не стал будить сына. Ополоснув лицо водой и расчесав волосы
гребнем из слоновой кости, вельможа поспешил к царскому шатру - Камбиз
вставал обычно вместе с рассветом. Но и на этот раз страж дверей не
пропустил вельможу в шатер, заставил ждать у входа.
Прексасп хорошо представлял, с каким нетерпением ждет его Камбиз:
стоит ему отойти от сна и узнать о возвращении в лагерь Прексаспа, и он
тотчас же призовет к себе царедворца. Усевшись на выступающий из песка еще
не успевший нагреться камень рядом с коновязью, вельможа погрузился в свои
тягостные мысли, рожденные ночным разговором с царским телохранителем. С
самого утра, лишь только открыл глаза вельможа, не давали они ему покоя,
не оставляя ни на мгновенье.
Тени, отбрасываемые белыми палатками военачальников и камышовыми
шалашами простых воинов, успели укоротиться вдвое, прежде чем в царский
шатер проник первый из приближенных Камбиза. К удивлению Прексаспа, это
был не кто иной, как его сын Теисп, юный царский виночерпий. Не заметив
отца, прошел мальчик мимо неподвижных, словно каменные изваяния,
часовых-мидийцев.
В такой ранний час в шатре Камбиза не могло быть гостей. Поэтому и
удивило Прексаспа появление сына, обязанностью которого было разливать
вино во время пира или золотистую хаому [хаома - опьяняющий напиток,
обожествленный народами, исповедующими зороастризм; употреблялся во время
ритуальных оргий; в Авесте говорится, что опьянение "златоцветной" хаомой
дарует "всестороннее знание"] во время ритуальных оргий. Сердце вельможи
забилось в тревоге, но появившийся тотчас же страж дверей взмахом руки
подозвал царедворца и впустил его в шатер. Владыка в легком льняном хитоне
и ярких зеленых шароварах сидел за низким столиком, уставленным яствами;