"Петр Мамонов. Птица Зу" - читать интересную книгу автора

стеклом. Журавль - нехитрое приспособление из нескольких жердей. Шест
скользкий на ощупь. По неровностям скользит моя рука. Земля такая странная.

6.

Милиционер Саша в два часа ночи стучал наганом в дверь ресторана на
Рижской, требуя водки. Дверь не открывали. Тогда он начал взводить курок. Я
его еле остановил.
- Иди вперед, как будто я тебя арестовал.
Я-то трезвый, а он совсем пьяный.
Таксист Леня мог работать кем угодно. Однажды сбил старушку и попал в
тюрьму на два года. Пока сидел, жена подала на развод. Могли выпустить "на
поруки", но из-за развода пришлось лишний год сидеть. Вся "зона" писала
письмо жене, чтоб не разводилась. Вышел, опять пришел в таксопарк. Дали
комод, стулья. До тюрьмы получал 600 рублей, все купил и все оставил жене.
Снял с книжки 9000 и по доверенности ей передал, а она купила хахалю машину.
Журналист Гриша мечтал стать писателем и поехал в командировку на Юг.
Впереди в самолете был салон первого класса. Гриша немного завидовал и в то
время презирал. На Юге все прыгали в воду с большого камня, а он так и не
смог. Обратно Гриша купил билет первого класса, развалился в кресле, пил
"Ркацетели" и все поглядывал назад за перегородку.
- Никогда никого не ругай!

7.

Большой дом блоки сорок на двести сорок двадцать семь штук четыре
колотых шесть миллионов триста пятьдесят тысяч купить видеомагнитофон.
Сопричастность, сползающий лоск, моя защита и моя сила, мозг и душа, я
встал утром. Было чудесное утро, спокойное, чуть дрожащее. Я все сделал
хорошо: убрал в комнате, позавтракал, сел читать на воздухе. Книга была
замечательная! Откладывал часто книгу, думал, потом смотрел на удивительный
лес и вдруг решил: хватит, надо заняться делом.
- У молодого человека удивительное лицо с любопытством и маленькими
глазами.
- Как у зверька?
- Как у зверька.
Когда в сером свете дня блистают клавиши машинки, кто-то прикуривает
сигарету от дорогой зажигалки, и толпа выходит на улицу. Красиво, когда
красная кожа, а рядом черное дерево. Красиво, если только свет не слишком
яркий, смять билет в руке и бросить его на пол. Он мне больше не нужен. Не
нужен, и все тут. Я опять один.
- У Егора появилась дурацкая привычка во всех целиться и стрелять.
Пьяный - пиф-паф, собачка - пиф-паф...
- А Ленка сама меняла ручку у окна, Я помог прикрутить, она погладила
ее рукой и сказала: "Эта, конечно, тоже такая страшная".
- А я пошел в туалет, взял с собой обрывок "Огонька". Там коротенькое
стихотворение про тишину. Какой-то киргиз написал. "Сонно бродит в поле
детская улыбка". Такой конец. Ну, и киргиз! И про себя я тоже подумал,
значит, что-то еще умею, что-то понимаю.
Видно, конец бабьего лета. С утра дождь, за бугром у реки и возле леса