"Эмиль Мань. Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII " - читать интересную книгу автора

попалась безденежная, лишают своих жертв последнего: срывают с них одежду и
оставляют в чем мать родила на мостовой...
Подобные случаи и подобные неприятности вовсе не были исключением в ту
эпоху, наоборот, для ночного Парижа времен Людовика XIII они были делом
вполне обычным. Такой оживленный днем, город, едва закрывались лавки,
превращался в мрачную пещеру с многочисленными закоулками, где - на солидном
расстоянии один от другого - слабо мерцали дымящиеся фонари. О том, что надо
как-то организовать освещение, только-только начинали подумывать. Движение
экипажей полностью прекращалось, разве что можно было увидеть - кое-где и
иногда - большую карету, сопровождаемую эскортом лакеев с факелами.
Припозднившиеся пешеходы торопились попасть домой, зная, какая смертельная
опасность поджидает их на каждом углу, потому что вооруженные до зубов
"ночные охотники" после захода солнца завладевали улицами и, подобно злым
духам, скользили вдоль стен, чтобы легче было подстеречь добычу. Каждый
перекресток становился их вотчиной, они устраивали засады на каждой улочке,
в каждом тупике. И ждали: когда же он появится, этот неосмотрительный
дурачок?
- Кошелек! Кошелек! - кричали они, заключая его в хоровод,
ощетинившийся шпагами или пистолетами.
Если несчастный пробовал защищаться, - кроме тех случаев, когда
грабителям по нечаянности попадался еще более ловкий и проворный, чем они
сами, разбойник или когда жертве неожиданно кто-то приходил на помощь, - на
следующее утро полиция находила в грязи очередной хладный труп.
Не было ни одного квартала в Париже, где каждой ночью не совершалось бы
убийство, взлом лавки, ограбление дома. В 1622 г. "Красные плащи" заполнили
таверну "Оленья нога" близ ворот Тампля. Назаказали всяких яств и выпивки -
словно для настоящего пира. А когда наступило время расплатиться, хорошенько
поколотили явившегося предъявить счет слугу (в наши дни его назвали бы
официантом), сорвали с бедняги передник вместе с кошельком и исчезли в ночи
со всей выручкой. На набережных, равно как и на улицах, ворам было раздолье.
Разные банды предпочитали и разные места для грабежей, считая их своими
владениями. Брали все подряд: лошадей, дрова, уголь, зерно, любые товары. На
Новом мосту, служившем одной из главных городских артерий, обосновались
сразу две шайки: "Братья Доброй Самаритянки" и "Рыцари Короткой Шпаги". Эти
жестокие разбойники, грабившие и убивавшие всякого ночного прохожего,
идущего без эскорта, превратили мост в одно из самых опасных мест Парижа.
Одно время - развлечения ради - вместе с этими, прямо скажем, отнюдь не
добродетельными людьми "работал" монсеньор Гастон Орлеанский, родной брат
Людовика XIII. Возглавив группу из нескольких придворных, сам же и окрестив
ее "сборищем негодяев" (cour de vauriennerie), этот принц, которому, по всей
видимости, казалось чрезвычайно интересным ремесло воров, раздевающих
прохожих, срывал плащи со знатных господ, чем и заслужил, вероятно, весьма
лестную для него репутацию "грабителя с Нового моста"[14].
Году приблизительно в 1613-м с наступлением ночи по столичным улицам
стало блуждать странное и таинственное существо, подлец совсем иного, чем
все прочие, толка, наводивший на население еще больший ужас. Никто не знал
его имени, никто не знал, откуда он взялся. Одни говорили, что это дьявол,
извергнутый самим адом, другие - что это дух сифилитика, мстящий за
публичное оскорбление, которое ему нанесла любовь. Те, кому довелось его
рассмотреть, уверяли, будто ростом и телосложением он напоминает пограничные