"Эмиль Мань. Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII " - читать интересную книгу автора

А за этими будто приклеившимися к крепостным стенам предместьями, пока
еще вдали встанет и сам Париж, вознося к небу крыши сгрудившихся по сторонам
узких улочек домов и шпили сотни церквей. И путешественник вскрикнет от
восхищения, глядя на величественную, грандиозную панораму города, и его
восторги не уймутся, пока он не двинется в путь снова и - по мере
приближения к Парижу - не станет все сильнее и сильнее ощущать, неприятно
этому удивляясь, какой-то отвратительный, тошнотворный запах. Исходит эта
вонь из рвов, переполненных всякой гнилью, объедками и мусором, и от свалок,
образующих вокруг городских стен - снаружи, но весьма близко к ним, - как бы
пояс из трясины, в которой вязнет нога. И вот так, погружая фундаменты домов
и прочих строений в бесконечно вздымающуюся вверх магму собственных
экскрементов, столица лживо изображала себя на своем гербе в виде
серебряного корабля, плывущего по лазурной волне...
Могло показаться, будто отмеченные вехами башен и башенок старинные
крепостные стены способны надежно противостоять атакам врага. На самом деле
защита была иллюзорной, потому что укрепления к тому времени уже
превращались в руины. Они могли послужить скорее для устрашения, чем для
обороны, и вы тщетно искали бы хоть одну пушку на всем их протяжении.
Вынужденные поддерживать оборонительные сооружения в более или менее
приличном состоянии, господа эшевены только и могли что бурчать в свои
бороды бранные слова, когда им приходилось урезывать ради сомнительной
возможности восстановить эту рухлядь и без того тощий бюджет.
Обойдя крепостные стены - такие воинственные и весьма добродушные
одновременно - по кругу, вы заметили бы в них находящиеся на разных
расстояниях одни от других шестнадцать ворот, соответствовавших шестнадцати
дорогам, по которым к Парижу могли проехать кареты. Дороги эти шли от границ
государства, от портов, из провинций, из предместий, и по ним в сторону
столицы двигались длинные повозки типа дилижансов с пассажирами из разных
краев, тяжело нагруженные телеги, почтовые кареты и громадные обозы
поставщиков продовольствия для парижан. Городские ворота представляли собой
большие полуразрушенные строения, часто уже лишившиеся обратившихся к тому
времени в прах подъемных мостов и перегороженные прилавками мясников, что,
естественно, сильно затрудняло въезд в город и выезд из него. По обе стороны
от собственно ворот в выкругленных стенах располагались галерейки, кабинки и
сторожки, где бок о бок несли вахту привратники, акцизные служащие,
следившие за тем, чтобы не упустить момента, когда придется брать ввозную
пошлину, и солдаты городского ополчения. Потому что нельзя же врываться в
столицу, будто это крытое гумно! Любой иностранец, любой торговец, желавшие
попасть в Париж, должны были, во-первых, предъявить документ, удостоверяющий
их личность, во-вторых - уплатить налог на ввоз товаров, определенный
королевскими указами. И только после того, как все эти формальности были
соблюдены, перед ними расступалась стена из пик и алебард и они могли
беспрепятственно проникнуть наконец в город для того, чтобы - в первом
случае - удовлетворить свое любопытство, а во втором - осуществить желаемые
сделки. Вот тогда-то перед ними и открывалась столица мира, где, с
бесконечной снисходительностью поглядывая на хозяев и гостей, царила богиня
Свободы.
Так выглядел скрывающий за внешним величием свои раны, свои язвы и свою
истинную немощь Париж в эпоху Людовика XIII. Изнутри же он обнаруживал, как
мы увидим позже, и другие, еще более разительные контрасты. И нам