"Анатолий Манаков. Блуд на Руси ("Сыскное агентство 'БУР'") " - читать интересную книгу автора

Единство Руси заключалось в языке и религии, но не в политическом
составе, не в нравах жителей: вот важнейшее обстоятельство. Правление
княжеств было смешением Азиатского и Византийского деспотизма, и
Скандинавского феодализма. Ничто не ручалось Руси ни за безопасность от
внешних врагов, ни за мир внутренний. Ничто не безопасило Руссов и от
естественных бедствий, при грубости нравов, невежестве и унижении
обитателей. Жестокость, свирепость были видны во всех делах. Вера
христианская истребляла идолослужение, но облекалась в схоластику,
приводила в недоумение, пугала робкий, неопытный ум. Одна сила меча и
золота всем управляла, и при сем последнем отношении не было уже спасения
ни в крестной грамоте, ни в клятве, ибо клятва могла быть разрешена, успех
мог привлечь верность, а построение монастыря, или духовная эпитимия,
успокоить совесть.
Назовем ли тогдашних Руссов варварами? Если под сим именем понимать
людей безнравственных, диких, лишенных понятия о Боге, обязанностях к
ближнему, кочующих, не имеющих настоящих жилищ, то период варварства тогда
прошел уже для Руссов: в половине (( века общество гражданское, власть,
общественные отношения существовали на Руси. Руссы имели уже религию,
нравы, обычаи, знания, поэзию, торговлю; но все сие было в колыбели,
представляло огромное смешение доброты и злодейства, ума и невежества,
истины и заблуждения, гордости и унижения, словом: истинное состояние
младенствующего народа...
Характер народа, по географическому положению первобытных Русских
земель в климате холодном, и только отчасти в умеренном, был далек от
живости обитателей южных стран. Зима продолжалась большую половину года,
делала Славянина домоседом, неповоротливым и грубым. Сильнейшее действие
Скандинавии и недостаток средств жизни, дали более живости северному
Славянину; южный был беспечнее, тяжелее и мечтательнее своего северного
родича. Славянин требовал не многих наслаждений, был терпелив; страсти
неукротимые, подкрепляемые издревле таинственными формами Мифологии, потом
принужденною покорностью власти Варягов, могли вспыхнуть в груди его
надолго, двинуть его на многое, но - не мгновенно.
Николай Полевой (1796-1846) -
журналист, писатель, историк.
Показание № 15
Народные приметы великоросса своенравны, как своенравна отразившаяся в
них природа Великороссии. Она часто смеется над самыми осторожными
расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные
его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит
подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и
нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной
отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть
великоросский авось.
В одном уверен великоросс - что надобно дорожить ясным летним рабочим
днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого
труда и что короткое великорусское лето умеет ещё укорачиваться
безвременным нежданным ненастьем. Это заставляет великоросского крестьянина
спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и впору
убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так великоросс
приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкая