"Андре Пьейр де Мандьярг. Тусклое зеркало " - читать интересную книгу автора

Мы сидели на набитых конским волосом подушках, покрытых темным,
вытертым и потускневшим бархатом. Из той же ткани был ковер под нашими
ногами. Того же цвета была обшивка лодки, украшенная слезками из мелких
гвоздиков; я невольно перевел глаза с печального узора на стеклярусную
вышивку, отягощавшую воротник и рукава моей соседки, - то и другое
выглядело одинаково мерзко. На носу лодки взвился на дыбы серебряный конь,
существо невиданное в этом городе, где никогда не раздавалось его ржание,
ни разу не простучали копыта, здесь лишь труп его попадает в дешевые мясные
лавки, однако, отлитый в четырех экземплярах из бронзы и пышно
позолоченный, он возвышается над входом в собор на людной площади. От
присутствия мифического и священного животного мне легче не стало. О, нет,
ничуть!.. Мой взор упал на другие мелочи в том же вычурном загробном вкусе.
Я подумал - и ужас охватил меня, - что, должно быть, сел в похоронную
лодку, вместе с кортежем направившуюся под вечер к кладбищу на острове
стекольщиков, и что, если эта женщина с безумным взглядом, в вышитом
слезками платье не воплощение смерти, она может оказаться лишь
профессиональной плакальщицей. И все же она поразительно напоминала тебя,
возлюбленное дитя мое, тебя, истрепанную годами, которые для тебя не могли
наступить, если случилось то, чего я боялся, и тебя уже не было в живых.
Луна еще не взошла, у меня мелькнула мысль, что больше мне не видеть
ни ее, ни тем более солнца. В полной темноте мы стремительно летели к
берегу по фарватеру, обозначенному светящимися буйками. Небо было исчерчено
телефонными и телеграфными линиями, проводами высокого напряжения на
решетчатых алюминиевых мачтах, все это призрачно мерцало в лучах белых,
красных и зеленых огней, перемигивавшихся через лагуну. Гирлянды фонарей
обливали снежным блеском новенькие нефтяные баки. Звезды едва виднелись.
Я повернулся к женщине, мне внезапно захотелось открыться ей. Я
рассказал о том, как мне было грустно и я последовал за ней, своим
сиротливым видом напомнившей мне ненаглядную девочку, которую я обидел,
когда она боялась грозы, мою девочку, которую я злобно прогнал из своей
комнаты, сам не знаю почему, что за бес меня толкнул, и тщетно потом целый
вечер искал по всему городу. Я излил ей свою тоску. И пусть она, Бога ради,
не считает меня врагом, как считали повсюду в этот вечер. Она ответила мне
без враждебности, но так странно, что мне пришлось приложить немало
стараний, вслушиваясь в ее бред.
Наконец я как будто понял, что вместе с рулевым в сумрачной одежде
(чью спину я видел в рубке) она принадлежала к секте сторонников
поверженной власти, и иногда по вечерам они, тоскуя по прошлому, облачались
в старую униформу, чтобы на время забыть о настоящем или тайно над ним
глумиться в своих ночных обрядах; по костюму оба приняли меня за своего и
вознамерились доставить к месту сборища. Мы разожжем костер среди развалин
в парке, говорила она, и, взявшись за руки, мужчины и женщины в черном
встанут в круг и понесутся против часовой стрелки, опьяняясь пламенем и
кружением и обретая уничтоженное прошлое. Меня пригласили на это
поминовение, потому что я был уязвлен настоящим и не верил в будущее. И
разве не оделся я, как сектант?
Вернуться в прошлое! Ах, будь это возможно, как радостно поспешил бы я
на их праздник... Я кружился бы среди дервишей, вертелся бы в стаде
обезумевших коз, лишь бы стереть мою злобную выходку! Я представил себе,
что снова настал ранний вечер, что я снова оказался в своей комнате рядом с