"А.Г.Маньков. Иностранные известия о восстании Степана Разина " - читать интересную книгу автора

обагренной кровью) были выстроены двумя отрядами правительственные войска,
которые в совокупности насчитывали более восемнадцати тысяч всадников под
началом известных своею храбростью командиров и вдвое больше пехоты,
возглавляемой столь же неоспоримо мужественными командирами, а также имели
такой большой запас военного снаряжения, которого этим горячим головам могло
хватить на несколько дней. Артиллерия состояла из 28 легких полевых орудий,
18 средних и 26 больших кулеврин и свыше 40 бомбард, малых мортир и других
орудий (saich) на повозках.
С таким вооружением двинулись эти отряды - правый - под командованием
генерала Долгорукова, а другой - под командованием царя - навстречу
неприятелю, чьи силы, превосходившие на 20 000 всадников и пехотинцев,
продвигались, чувствуя себя уверенно, также двумя отрядами, правый
возглавлял великий бунтовщик Степан Разин, а другой - патриарх Demainzone,
активный пособник этой гибельной смуты; их поддерживала мощная артиллерия.
К десяти часам в ужасном грохоте стрельбы правые фланги (одному придает
храбрость то, что он выступает на стороне правительства, а другому, - без
сомнения, его численность) настолько сблизились, что стремительный налет и
продолжавшаяся час сильная атака конницы бунтовщиков вынуждают генерала
Долгорукова отступить, но его верный резерв и царская гвардия, а также
хорошо поработавшая артиллерия за некоторое время поубавили ему [крылу
разинского войска] перьев. Никогда еще не приходилось слышать, чтобы такой
многочисленный фланг, когда он преследует, лучше ощипали, чем в этом
сражении. Царь, также участвуя в бою и видя, что корона находится в
опасности, прекратил упорную схватку с Demainzone и нанес преследователю,
бунтовщику Разину, такой сильный удар с тыла, что разгромил его всадников и
смял пехоту. Патриарх, неправильно поняв его внезапный круговой маневр и
думая, что, меняя позицию, он намеревается ударить ему во фланг, развернулся
в противоположную сторону, готовясь его встретить, и армия сильно
растянулась по равнине прежде, чем он смог исправить это безрассудное
перестроение. Бунтовщик Разин, лишенный помощи, не имел позиции для
достойного отступления и не мог найти спасения бегством; но (с неслыханной
решимостью) прорвался (как сын отчаяния) сквозь пехоту царя (the buryings of
the Czar's Infantry) на свою первоначальную позицию и соединился с
патриархом, скомандовав [затем] отступление, чтобы пополнить свои поредевшие
роты. В этом бою великий государь потерял пять знамен: три - конных войск и
два - пехотных; бунтовщики - тринадцать, а их шеренги вернулись безжалостно
побитыми.
Тогда истинно храбрые духом московские генералы, предвидя, что с
соединенными силами бунтовщиков можно сразиться более чем равным числом,
воспользовались случаем сократить цифры и тем самым уменьшить число
[воинов]. Они ударили всем своим войском им в тыл и добились большого
успеха, нанеся огромные потери убитыми, пока бунтовщик Разин снова не
встретил их во фронт и с новой яростью продолжал сражаться от двенадцати
часов до трех со столь переменным успехом, сэр, что его здесь трудно
описать. Но, без сомнения, бой был таким жарким, что эти армии сражались
врукопашную, а некоторые полки совсем перемешались между собою. И, поверьте,
никогда еще менее чем за семь часов не удавалось так подавить столь сильный
бунт: ибо к четырем часам дня генерал Долгоруков полностью овладел равниной
на четыре мили в глубь позиции бунтовщиков. А затем ночь задернула свой
соболиный покров, под которым безоружные, рассеявшиеся остатки войска