"Генрих Манн. Зрелые годы короля Генриха IV " - читать интересную книгу автора

всему конец. Слишком много глаз смотрит на меня, весь мир следит за мной, -
и мои союзники, прежде времени воздавшие мне почести, и в особенности
король Испании, притязающий на это королевство. Он и получил бы его, как
только меня не стало бы. Кто помешал бы ему? В народе идут распри за веру.
Когда бы все французы исповедовали истинную, сам дон Филипп не одолел бы
их. Впрочем, что я знаю, у каждого своя вера, вот я-гугенот и лежу на
промерзшей земле. Если придет дон Филипп, если надвинется с великой силой -
тогда все равно, истинна ли моя вера, тут не до исповедания, на карту
поставлено королевство, а оно, во всяком случае, от бога. Это дело решается
между мной и богом", - вдруг яснее ясного стало королю среди беспросветно
темной ночи, меж тем как в палатке затрещала и погасла масляная плошка.
Зазвонил будильник, король поднялся и призвал своих офицеров. В этот
день предстояло многое сделать и далеко скакать. Так, например, решено было
осушить ров, чтобы осаждающие могли подойти к стенам крепости. Покончив с
этим, постреляли немного с обеих сторон, пока не наступил ранний вечер. Сам
Генрих уже пустился в путь на коне, потому что по всей обширной округе было
немало других дел. Сильно проголодавшись, добрался он к ужину до города
Алансона и отправился с небольшой свитой в дом одного преданного ему
капитана, но не застал его. Жена капитана не знала короля, сочла его одним
из королевских военачальников и приняла как подобает, хоть и с явным
смущением.
- Я попал некстати, сударыня? Говорите без стеснения, я не стану
обижаться.
- Сударь, скажу вам прямо. Нынче у нас четверг; я посылала слуг по
всему городу; нигде ничего не достанешь, я просто в отчаянии. Вот только
сосед наш, честный ремесленник, говорит, будто у него на крюке висит жирная
пулярка; но отдаст он ее не иначе, как если и его позовут отужинать.
- А в компании он человек приятный?
- Да, сударь, у нас в квартале не найдется другого такого шутника. И
вообще он хороший малый, душой и телом предан королю, и работа у него
спорится.
- Тогда зовите его, сударыня. У меня аппетит разыгрался; и будь он
даже прескучный сотрапезник, я предпочитаю есть с ним, чем не есть вовсе.
После чего ремесленник явился в праздничном кафтане и с пуляркой. Пока
птица жарилась, он занимал беседой короля, тоже, по-видимому, не узнавая
его; иначе он вряд ли так непринужденно сыпал бы местными сплетнями,
выдумками, шутками, да такими хлесткими, что Генрих на время позабыл про
голод. Вскоре и он перенял тон собеседника - без умысла, сам того не
замечая. Вовсе не трудное дело оставаться отцом отечества и притом близким
народу, принуждая подданных к покорности и взимая поборы. Весь секрет в
том, что совесть у него чиста, ибо занимается он честным делом.
Без подвохов и лукавства вразумить своих соотечественников и спасти
королевство - вот о чем он помышляет непрестанно, и во сне, и за веселой
беседой. Рачительный ремесленник, напротив него, хоть и разглагольствует, а
мастерскую свою тоже не забывает.
Король думает: "Я должен добиться своего сражения. Теперь до него
недалеко. Довольно я позанимал крепостей, чтобы нарушить покой толстяка.
Кузен мой, маршал Бирон, со своей стороны немало досады причиняет
Лиге, и обо всех наших успехах я шлю донесения королеве Английской. Сейчас
мы намерены осадить город Дре: этого Майенн не стерпит, он выступит, он