"Томас Манн. Рассказы" - читать интересную книгу автора

его страдания.
Голова его гудела, глаза горели, но .когда он умылся и освежил лоб
одеколоном, то почувствовал себя несколько лучше и тихонько вернулся на свое
место у окна. День едва брезжил. Было около пяти утра. Только изредка
проходили мальчишки из пекарни, больше никого не было видно. В окнах дома
напротив еще не поднимали жалюзи. Но птицы щебетали, и синее небо было ясно
- чудесное воскресное утро!
Чувство привычного покоя, уюта снизошло на него. Чего, собственно, он
опасался? Что изменилось? Вчера он перенес тяжелый приступ болезни, ладно,
но ведь этому можно положить конец! Пока не поздно, пока еще он способен
сопротивляться наваждению! Надо только избегать повода, могущего вызвать
новый приступ, а у него на это достанет сил... Достанет сил побороть этот
недуг!
Пробило половину восьмого, вошла Фридерика с кофе и поставила его на
круглый столик перед обитым кожей диваном, у задней стены.
- Доброе утро, Иоганнес, вот твой завтрак.
- Спасибо, - сказал господин Фридеман. И немного погодя: - Милая
Фридерика, мне, право, жаль, но вам придется отдать визит без меня. Я не
совсем здоров и не смогу сопровождать вас. Я дурно спал, у меня побаливает
голова, словом, я прошу вас...
- Очень жаль! Тебе не следует уклоняться... хотя ты и правда выглядишь
больным, хочешь, я принесу тебе свой карандаш от мигрени?
- Благодарю, - сказал господин Фридеман.- Пройдет и так.
И Фридерика удалилась.
Он не спеша, стоя у столика, выпил свой кофе и съел кренделек. Он был
доволен собой, своей непоколебимостью. Позавтракав, он снова уселся у окна.
Кофе пошел ему на пользу, он почувствовал себя вполне счастливым,
исполненным надежд. Он взял книгу, закурил и, читая, щурясь, поглядывал на
солнце.
Теперь улица ожила. Стук экипажей, людской говор, звонки конки
проникали и сюда, к нему, но все эти звуки не могли заглушить птичьего
щебета, а из сияюще-синего простора неслось теплое, нежное дуновение.
В десять часов он услышал шаги сестер в прихожей, услышал скрип входной
двери, увидел, как все три барышни проследовали под окном, но не придал
этому особого значения. Прошел еще час. На душе у него становилось все легче
и легче. Какая-то даже чрезмерная веселость обуяла его. Каков денек! И как
щебечут птицы! А что, если немного пройтись?
И тут же, казалось бы, без всякой связи с этой мыслью, мелькнула
другая, сладко-пугающая мысль: а что, если пойти к ней?! И в то время как
даже мышцы его напряглись от усилия заглушить предостерегающий внутренний
голос, он, ликуя, решился - пойду!
И он облекся в свой воскресный черный костюм, взял цилиндр, трость и,
прерывисто, бурно дыша, пустился через весь город в южное предместье. Не
видя никого вокруг, отсутствующий, в каком-то приподнято-восторженном
состоянии, кивая на каждом шагу головой, шел он, покуда не очутился в
каштановой аллее, перед кирпичной виллой, где у входа висела табличка:
"Подполковник фон Риннлинген".

Теперь на него напала дрожь, сердце судорожно сжалось и заколотилось,
но он переступил порог и позвонил. "Возврата нет, чему быть, того не